Как понятия меняют свое название.

Сравнивая словарь одного и того же языка в две достаточно отдаленные друг от друга эпохи, мы поражаемся тому, как различна судьба слов. Сопоставим например латинский словарь с французским или латинский с словарем индоевропейского праязыка; мы увидим, что слова, означающие некоторые предметы, сохранились в этих языках с полной правильностью, изменяясь только согласно законам фонетики; другие же слова

зато были заменены и даже несколько раз. Изучая словарь всех языков, история которых известна, можно легко собрать большое количество таких же фактов, так как все словари в большей или меньшей степени подверглись обновлению. Причины этого обновления словаря сложны; иногда они совершенно не поддаются определению. Лексические процессы, будучи в высшей мере своеобразными, зависят от совершенно непредвиденных случайностей; эти случайности не только невозможно предвидеть, но даже и объяснить post factum, если история не дает нужных для этого фактов. 200 Эти лексические измены можно рассматривать под двумя углами зрения: индивидуальным, с точки зрения психологии говорящего, и социальным, в зависимости от употребления языка в различной социальной среде. Говорящий обыкновенно перестает употреблять слова, недостаточно выражающие связанные с этими словами значения, так как слова ослабели, стерлись. Слова изнашиваются или фонетически или семантически. Слишком короткие слова часто мало выразительны. Таким образом слова, ставшие короткими вследствие фонетических процессов, имеют тенденцию к выпадению из языка. Ни во

французском языке и ни в одном из романских языков теперь уже нет слов, происшедших от латинского слова os (pom). Язык старается также отделаться и от слов, ставших, в результате фонетических процессов, слишком похожими по своему звуковому составу на другое слово. Омонимы мешают ясному пониманию речи; для того чтобы исправить этот недостаток, язык часто заменяет один из омонимов новым словом. 201 Редко бывает, чтобы одной только фонетикой можно было все объяснить. У слов, выброшенных языком из-за их звуковой формы, иногда были другие причины быть исключенными из языка. И часто мы видим, что язык сохраняет такие неудобные по форме слова. Контекст спасает омонимы от двусмысленного их понимания; тогда они сохраняются без какого-либо неудобства. Семантическое изнашивание слова имеет не меньшее значение. Частое употребление слова стирает не только форму слова, но и его значение; особенно быстро изнашивается экспрессивность в словах выразительных. Слово становится тусклым, стертым. Слова, выражающие душевные эмоции, даже самые

сильные, понемногу слабеют и в конце концов выходят из употребления, потому что они утратили всякую выразительность. Это явление хорошо видно на примерах слов, передающих количество, особенно большое количество, а следовательно избыток, изобилие. 202 Во всех особенно выразительных словах значение ослабляется, и они подвергаются замене. Как много во всех языках выражений

для передачи тяжелого и неприятного. По-французски говорят ennuyant, embetant, fatiguant, crispant, esquintant, ereintant, assommant, tuant, rasant, barbant, canulant и т. п. Все эти слова, понятно, не однозначащи и принадлежат языку различных

слоев; они конкурируют одно с другим; частое их употребление скоро сотрет выразительность их значения, и придется их заменить другими. 203 Можно возразить на это, что все эти слова принадлежат арго и что арго и заключается в пользовании специальным словарем. Но это возражение будет бить мимо цели. Как мы увидим

ниже, арго вырастает из естественных языковых условий; специальный язык не есть искусственный язык. Приемы арго взяты из естественных приемов языка. Если же необходимость постоянной замены слов с особой четкостью встает именно в арго, это

объясняется тем, что арго—язык устный, в котором выразительность есть постоянная необходимость. Кроме того нет четкой границы между арго и обычными языками. Самые литературные и самые изысканные словари берут слова из арго. 204 Иногда замена слов связана с противопоставлением. Есть парные понятия, которые наше сознание настолько настойчиво разделяет, что если обозначающие слова случайно совпадают, то одно из этих слов исчезает, заменяясь другим, лучше показывающим различие. Так дело обстоит при обозначении пола человека

и животных. 205 Изнашивание слов в большей или меньшей степени есть всегда результат воздействия социальных слоев, употребляющих слово. Влияние социальной среды выступает очень четко в изменениях словаря из соображений приличия. В обществе не принято говорить о физиологических

актах, считающихся неприличными или грубыми. Слова, их означающие, изгоняются из словаря воспитанных людей. Для передачи этих актов в языке есть разнообразные специальные выражения, сохраняющиеся в языке до того момента, пока они в свою очередь становятся грубыми и непристойными. Пристойность или непристойность слова устанавливается условно: одно и то же слово становится приличным, перейдя границу национального языка. Заимствование из чужого

языка смягчает грубость выражаемого понятия. Иностранное слово в таких случаях становится эвфемизмом. 206 Число и содержание неприличных слов изменяются в зависимости от среды и от эпохи. В эпоху вежливости, когда в обществе тон задают женщины, запретов, понятно, больше. Эвфемизм - это только более вежливая и более культурная

форма того, что называется запрещенным словарем. У многих народов левая сторона—сторона магическая, сторона тайных сил, которых не следует вызывать. Отсюда запрещение произносить слова, означающие понятие левый. Вследствие этого пришлось это понятие обозначать перифразами или

метафорами. Наиболее верный признак запрета выражать то или иное понятие, это—употребление метафоры (например eujpov/j—добрая советница или аЗрбту] безлюдная, т. е. ночь). Но таким же признаком служит разнообразие слов, служащих для выражения какого-либо понятия. 207 Запрет словаря не только способствует замене слов, но также и их искажению. Изменяя или перемещая какой-либо звук, смягчают неприличие или опасность слова, не ослабляя его значения. Слова, означающие недостатки и уродства, особенно часто

подвергаются запрету. Поэтому ничего нет удивительного, что в германском языке один и тот же корень, выражающий физический недостаток, дает три различных слова, несколько изменяя только свои фонетические элементы. Любопытно, что все эти изменения сводятся исключительно к различным изменениям, которые мы назвали комбинаторными. При произношении этих слов говорящий как бы оговоривается; но эта обмолвка нарочитая. Это использование обмолвок языка3 в целях мистики и приличия. 208 Среди социальных причин, обновляющих словарь, должен быть принят во внимание также и характер занятий говорящего. Слова, относящиеся к деятельности (умственной или физической) социальных групп, называются «культурными терминами». Всякий раз, когда в человеческом производстве осуществляется какой-либо прогресс, он выражается в употреблении новых приемов труда или новых орудий, которым соответствует создание новых слов. 209 Многообразие употребления способствует созданию различных слов. Кроме слов, означающих деньги (в большей или меньшей степени принадлежащих арго), во французском языке есть еще большое число слов для обозначения оплаты, в зависимости от социальной категории оплачиваемых.210 Во свое время аристократия как замкнутая каста вела салонную жизнь и, претендуя на изысканность языка, создавала свой собственный, «благородный» словарь, из которого изгонялись все «подлые слова».

211 Трудность в таких случаях, когда мы не живем в той среде, язык которой хотим культивировать, заключается в том, чтобы знать точно, как там говорят. Как часто люди, хвастающиеся тем, что они говорят на «языке парижских бульваров», не чувствуют, что слова, ими употребляемые, уже слова прошлого. Любовный словарь - это один из словарей, особенно быстро обновляющихся. Но с его изменениях мы без труда улавливаем отблеск эволюции быта, и, чтобы истолковать их, надо учитывать социальные отношения полов. В эпохи богатства и роскоши, когда изящная аристократия могла все свои силы отдавать любви, посвящая ей все свое время, внутри аристократического языка создавался специально любовный словарь. В наши дни, когда нет больше аристократии как отдельной касты в нации, хотя и существует любовный язык, но это уже что-то вроде общего языка, заимствующего

свой словарь у арго или жаргонов любой социальной среды; нет больше специального языка галантности, потому что культ любви уже не монополия какого-либо определенного класса. 212 Престиж языка - это еще одна социальная сила, о которой нельзя забывать при анализе изменений словаря. Языковые приемы, применяемые для обновления словаря, легко сводятся к нескольким общим типам. В пределах словаря они ограничиваются с п е ц и а л и з а ц и е й , т. е. сужением смысла слова с общим значением, м е т а ф о р о й и м е т о н и м и е й . Но это возможности в пределах одной семантики. Возможность создания новых слов значительно расширяется благодаря с л о в о п р о и з в о д с т в у и с л о в о с л о ж е н и ю. Производное слово с момента своего появления в языке воспринимается как новое слово и приурочивается сейчас же к обозначаемому им предмету или понятию. Когда идет речь о новом предмете, очень распространен прием названия его по имени его изобретателя или распространителя,

продавца или вообще человека, чем-либо способствовавшего его успеху. Если же всех этих средств недостаточно, прибегают к заимствованию. Заимствуют из словарей соседних языков самых различных типов; берут слова и из патуа, и из арго, и из местных диалектов, и из иностранных языков; эти заимствования всегда определяются особыми условиями, от которых зависит и которыми регулируется их выбор. 213 Так называемые «культурные слова» заимствуются особенно легко; они переходят из страны в страну вместе с предметами, ими обозначаемыми; Можно считать доказанным, что, раз выйдя за пределы своего языка, слово пройдет через много стран; оно ведь и появилось за границей своей родины только потому, что оно служит названием какому-либо новому предмету, специфичному для его родины; поэтому, понятно, такое слово попадет всюду, куда проникает называемый им предмет. Греческий язык служил словарным запасом для славянских языков, особенно для русского, у которого кроме того был еще постоянный источник для обновления его словаря: старославянский язык, постоянно поддерживаемый церковью. 214 примеров

его, приводимых обычно как курьезы; это—слово газ, изобретенное в XVIII в., слово рококо или слово felibre2; таковы также названия некоторых продуктов, предметов питания или инструментов, как например кодак,—слов, целиком выдуманных своими изобретателями. Нельзя создать ряд таких слов, не под-

вергая опасности понятность языка. Эти слова подобны именам собственным, не вызывающим никакого точного представления в мозгу говорящего, если не знать заранее того, кому принадлежит имя собственное. Что до таких слов, как рококо или кодак, то у них есть несомненная выразительность. Это - ономатопоэтические слова: они принадлежат к категории, принципы и образование которых теперь уже установлены4. Слово кодак дает слуховой образ: кажется, что слышишь щелканье механизма, открывающего и закрывающего фотографический аппарат. Когда мы выдумываем новое слово для обозначения какого-либо предмета, нами неизбежно, бессознательно руководят субъективные соответствия между звуками и предметами.

Надо полагать, что способность создавать новые слова—фикция. Это нас приводит к основному принципу, согласно которому языки развиваются посредством преобразования наличных своих элементов, а не посредством новотворчества.

216 ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ