5.3. Паремиологический фонд языка

Базовые эмоции человека репрезентируются также паре­миями. Пословицы и пословичные речения представляют собой короткие фольклорные тексты, состоящие из одного высказыва­ния, имеющего структуру простого или сложного предложения. Пословицы отличаются от других фольклорных текстов не только тем, что они обладают устойчивостью словарного состава и грам­матической структуры, но и тем, что, становясь частью контекста, они полностью сохраняются как устойчивые образования, зани­мающие грамматически независимое положение во фразе. Как и фразеологизмы, пословицы, несомненно, восходят к более древ­ним формам народного творчества. Их можно сравнить с летопи­сями, фиксирующими житейские наблюдения и житейскую муд­рость прошлых веков. Пословицы справедливо называют кладезем народной мудрости. По мнению В.Н. Телия, «пословицы — это по традиции передаваемые из поколения в поколение языковые вы-

72

ражения, отражающие веками сформировавшуюся обыденную культуру, в которой в сентенционной форме отражены все катего­рии и установки этой жизненной философии народа - носителя языка» [Телия, 1996, с. 243].

Лингвокультурологический анализ русских и французских паремий с семантикой базовых эмоций человека мы осуществляем посредством применения методики интерпретации, которая по­зволяет выделить те или иные признаки концептов базовых эмо­ций и сделать выводы лингвокультурологической значимости. Например, в русском паремиологическом фонде достаточно ши­роко представлены пословицы с семантикой удивления. Многие русские пословицы с семантикой удивления носят назидательный, дидактический характер: Кто всему дивится, на того и люди ди­вятся; На дураков не надивоваться; Эка невидаль, что каша ест­ся; Тому не дивись, что пьяные подрались. В этих и других посло­вицах, положительно или отрицательно оценивающих удивление, проявляется зависимость русского мышления от существующих стереотипов. В некоторых русских пословицах выделяются такие специфические семантические признаки, как зависимость удивле­ния от степени осведомленности и материального благополучия субъекта, предписания к регуляции эмоционального поведения и этические оценки удивления: Соколу лес не в диво; Сытый ничему не дивуется; То не диво, что у богатого много пива; Другим диви­лись, а сами на льду обломились. В русских паремиях с семантикой удивления отражается мифологичность сознания: Бывает, что вошь кашляет; Бывает, что курица петухом поет. Во француз­ском паремиологическом фонде нами найдена только одна посло­вица с семантикой удивления: Vent du soir et pluie du matin n 'etonnent pas le pelerin (Кто собрался в дальний путь, того дождь и ветер не удивят).