Смешение диалектов и образование диалектов переходного типа

Между двумя различными диалектами в определенных благо­приятствующих условиях могут образоваться диалекты переход­ного типа, объединяющие в себе черты территориально соприка­сающихся диалектов. Эти факты неоднократно отмечались многи­ми диалектологами. Диалектологи выделяют, например, средне-великорусские переходные говоры, т. е. говоры, образующие как бы переход от северновеликорусского наречия к южновеликорус­скому. Средневеликорусские говоры не имеют своих ярких черт в фонетике и морфологии (если не считать некоторых, имеющих второстепенное значение), но частью черт объединяются с северно-великорусскими, а частью черт с южновеликорусскими говорами [41, 155].

По сообщению В. Штейница, смежные диалекты хантыйского языка (диалекты, находящиеся на границе двух различных групп диалектов) включают в себя ряд особенностей соседней группы диалектов. Так, атлымский диалект, являясь в основном южным диалектом, и салымский диалект, в основном диалект восточной группы, включают в себя ряд особенностей морфологии соседних диалектов [72, 196].

Между северными (гегскими) и южными (тоскскими) диалектами албанского языка имеется полоса переходных говоров. Общим мо­ментом для всех относящихся к переходной зоне говоров является тесное переплетение признаков обоих диалектных типов, благо­даря чему не всегда легко удается определить, какой из них сле­дует считать основным для каждого отдельного говора [26, 220].

Один из говоров южноэстонского диалекта, так называемый мульчинский говор, имеет очень заметные следы влияния, идущие от северноэстонского диалекта [84, 90]. Этот говор находится в пограничной зоне. Присыктывкарский говор, лежащий в основе коми-зырянского литературного языка, представляет собой пере­ходный говор от сысольского к вычегодскому [44, 32].

Характеризуя мунтянский диалект румынского языка, И. Котяну упоминает, что на западе этот диалект граничит с банатским диалектом, будучи отделен от него переходной зоной (о zonă de tranziţie). На северо-востоке он соприкасается с диалектом Мол<456>довы, образуя другую переходную зону. Эти две зоны предста­вляют собой диалектные области, переходные к банатскому диалекту и диалекту Молдовы [75, 74].

С чисто типологической точки зрения процессы взаимодействия между литературным языком и диалектом очень напоминают про­цессы смешения диалектов. В этих случаях также могут образо­вываться смешанные диалекты.

Говоры центральной Франции, — замечает А. Мейе, — произ­водят на нас впечатление скорее «испорченного французского язы­ка, чем настоящих диалектов, так что трудно бывает в точности сказать, что перед нами — французский язык или местный диа­лект» [80, 308].

Точно такие же явления наблюдаются на границах между близ­кородственными языками. Говор или диалект западных районов Башкирии является промежуточным (вернее, переходным) ме­жду башкирским и татарским языком [40, 301]. Язык западных башкир почти ассимилировался татарским средним диалектом переселенцев татар, оказав одновременно сильное влияние на по­следний в области лексики, фонетики и, частично, морфологии [40, 370—371]. Южные диалекты киргизского языка представляют собой продукт взаимодействия киргизского и узбекского языков [12, 13]. В южных диалектах казахского языка во многих словах вместо с употребляют ш, например, ешек 'осёл' вместо есек, шорпа 'суп' вместо сорпа и т. д. [2, 237].

Южные диалекты характеризуются также наличием аффрикаты ч, соответствующей спиранту ш, ср. южн. чана 'сани', лит. шана, южн. чеге 'гвоздь', лит. шеге и т. д. [2, 238].

Известно, что исконные љ и č в диалекте, легшем в основу казах­ского литературного языка, превращались соответственно в s и љ. Сохранение этих фонем в южных диалектах можно объяснить влиянием каракалпакского или туркменского языков.

Северный диалект эстонского языка, легший в основу современ­ного эстонского языка, содержит целый ряд особенностей, сбли­жающих его с финским языком. В этом отношении южноэстон­ский диалект в гораздо большей степени отличается от финского.

Ливвиковский диалект карельского языка распространен на северо-восток от Ладожского озера почти до 63° северной широты. Этот диалект впитал в себя черты собственно карельского диалек­та и ряд особенностей вепсского языка. Людиковский же диалект, занимая узкую полосу восточнее ливвиковского, представляет собой как бы промежуточное звено между ним и вепсским язы­ком [39, 5].

В пограничном леонском диалекте испанского языка, грани­чащем с португальским языком, имеются некоторые особенности, сходные с особенностями португальского языка, например, сохра­нение f (ср. леонск. farina 'мука', figo 'сын' при кастильских harina, hijo); произношение j как ћ (например, janero 'январь' при<457> исп. enero, ср. порт. janeiro [ћaneiru], превращение группы lt в it, например, muitu 'много', ср. порт. muito при каст. mucho и т. д.) [88, 90—109]. В то же время по некоторым другим особен­ностям леонский диалект не отличается от испанского, ср., на­пример, форму опр. артикля ед. ч. ж. р. lа при порт. а.

Так называемые чистопольские татары сложились из мишарского населения разных местностей. В то же время в силу истори­ческих и территориальных условий их язык обнаруживает неко­торые элементы общности со средним диалектом татарского язы­ка [47, 4].

«На территории Башкирской республики, особенно в ее за­падной, северо-западной и юго-западной частях проживает зна­чительное количество татар. Они не являются аборигенами этого края. В различные эпохи и по разным причинам они переселились из разных областей. Среди них мы встречаем представителей раз­личных говоров среднего и западного диалектов татарского язы­ка. Такая смешанность повлияла и на формирование местных диа­лектных особенностей. Кроме того, на язык переселенцев оказал некоторое влияние и башкирский язык» [4, 2].

Смешанные диалекты могут возникать не только в зонах непос­редственного контактирования двух диалектов. Смешение может быть результатом контактирования диалекта местного населения с диалектом пришельцев или наоборот. Оно наблюдается также в диалектах, находящихся в иноязычном окружении, если окру­жающий язык является близкородственным и т. д.

«Населенные пункты в междуречии реки Суры и ее притоков Колданса и Узы в прошлом были мокшанскими. В результате тес­ного соприкосновения с эрзянским населением образовались эрзянско-мокшанские смешанные селения. При смешении двух близ­кородственных языков возникли переходные говоры с такими язы­ковыми особенностями, по которым они сближаются, с одной сто­роны, с говорами эрзянского языка, а с другой — с говорами мокшанского языка» [13, 5].