Историческая основа литературных норм

Формирующиеся литературные нормы обычно имеют некото­рую территориальную основу, а также известную социальную и функциональную базу (язык определенных видов письменности или сфер устного общения, носителями которого являются те или иные общественные слои). Однако, как уже отмечалось выше, литературная норма редко полностью совпадает с каким-либо территориальным или социальным узусом.

В территориальном плане ведущую роль для формирующейся литературной нормы обычно играют центральные районы страны, группирующиеся вокруг столицы (ср. роль языка Москвы, Па­рижа, Лондона, Праги, Пекина, Ташкента и т. д. для соответству­ющих литературных языков).

Вместе с тем территориальная основа литературной нормы может быть охарактеризована и с точки зрения ее большей или меньшей однородности. Часто наблюдающаяся гетерогенность системы литературного языка вызывается различными историчес­кими причинами. К наиболее вероятным из этих причин обычно относят неоднородность диалектной базы литературного языка, а также сдвиги диалектной основы или историческую смену од­ной основы — другой. Так, большинство славянских языков отличается исходной гомогенностью [7, 23 и след.]. Исключение в этом плане составляет словенский язык, а отчасти также хор­ватский (в его обеих разновидностях) и чешский языки. Однако по второму признаку (обновление исходной структуры) гетеро­генные черты имеют украинский, польский, словенский, болгар­ский и отчасти сербохорватский, т. е. довольно значительное число славянских языков. Большинство германских языков — немецкий, нидерландский, английский, норвежский — также от­личаются гетерогенностью, связанной с разными историческими причинами.

Неоднородность литературной нормы нидерландского языка определяется фактом исторического взаимодействия фламандско-брабантской и голландской диалектных областей, наблюдавше­гося в XVI—XVII вв. в связи с передвижением политического и экономического центра страны на север и упадком ее южных провинций [32; 55; 56]. Происшедшая при этом смена диалектной базы явилась результатом сложного взаимодействия южной ли­тературной традиции И разговорного языка северных голландских провинций.

Соответствующая характеристика литературной нормы не­мецкого языка определяется смешанным характером восточносредненемецких диалектов, легших в его основу, а также интен­сивным взаимодействием локальных литературных традиций, опиравшихся на разные диалектные группы [26; 27].<581>

Гетерогенность литературной нормы английского языка была связана со смещением его диалектной базы и проникновением в лондонский диалект восточно-центральных элементов, что сопро­вождалось вытеснением из языка Лондона ряда исконных южных; черт (см. подробнее [80; 81; 82])⁴¹. Кроме того, для всех рассмо­тренных выше германских языков были характерны также разно­образные иноязычные влияния, в разной степени отразившиеся в их современных литературных нормах.

Определенная территориальная ориентировка литературных, норм, наиболее ясно ощущающаяся на ранних этапах формирования национальных литературных языков, сочетается с некото­рыми социальными и функциональными ограничениями исходного узуса.

В социальном аспекте носителями формирующихся литера­турных норм могут быть — в зависимости от конкретных истори­ческих условий — более или менее широкие социальные груп­пировки, причастные к культуре и образованию. Так, в качестве основы произношения чешского литературного языка называют не просто произношение жителей столицы, но — прежде всего — произношение образованных слоев населения Праги. Подобную же роль сыграло для нормализации русского литературного языка произношение московской интеллигенции.

Отмечая опору нормализационных процессов на язык опре­деленных сфер и форм общения, следует прежде всего выделить роль письменного языка: его относительная статичность, фиксированность и широкая сфера его использования приводят к тому, что письменный язык оказывается удобной основой нормализа­ционных процессов. Что касается тех видов письменности, кото­рые можно считать наиболее существенными для становления литературной нормы, то многие исследователи подчеркивают ведущую роль художественной литературы в этом процессе [25; 54; 82]. Однако в зависимости от исторических условий для разных языков и различных периодов их развития важную роль играют и другие виды письменности: деловая проза, язык науки и т. д. Поэтому несмотря на то, что художественная литература весьма существенна для становления литературных норм, она, как спра­ведливо замечает Р. А. Будагов [8, 33], не может рассматривать­ся как их единственная опора. Вполне возможно предположить, что роль отдельных видов письменности была различной для исто­рии разных литературных идиомов. Укажем, например, на значи<582>тельное, место деловой письменности в истории немецкого лите­ратурного языка, или на роль делового, «приказного» языка для определенных периодов истории русского языка XVI—XVII вв. [18, 111]. Отметим также все возрастающее значение языка науки для современных литературных норм.

Наиболее общей для разных литературных языков историче­ской тенденцией является расширение социальной и функци­ональной основы норм, а также постепенная демократизация норм, связанная с расширением социальных функций литера­турного языка и ростом его функционально-стилистического мно­гообразия. Поэтому наблюдающаяся обычно в начальный период становления литературных норм более тесная их связь с опре­деленным узусом в дальнейшем обычно ослабевает. Происходит так называемая «либерализация» норм, которая определяется значительным влиянием на литературную речь различных форм обиходно-разговорного языка, что прослеживается на самом раз­нообразном материале. Следует сопоставить соответствующие выводы В. Г. Костомарова [40] и Т. Г. Винокур [20] в отношении русского языка, наблюдения В. Н. Ярцевой, связанные с англий­ским литературным языком [81], а также соответствующие поло­жения в работах М. М. Гухман, высказанные ею на основе обоб­щения разнообразного языкового материала [25, 305] (см. также [96]).