Проблема системности языковых изменений в фонологии

Импульсы, вызывающие изменения в языке, могут быть весь­ма разнообразными. Причинами изменений звуковой системы язы­ка могут, например, являться импульсы, не продиктованные тре­бованиями перестройки фонологической системы. Вряд ли можно утверждать, что развитие паразитарного согласного t между спи­рантом s и следующим за ним r в таких случаях, как русск. просторечн. страм из срам, нем. Strom 'течение' из первоначального srom продиктовано требованиями системы. Появление лишнего t в этих случаях не производит никаких сдвигов в фонологической системе языка. Превращение k в аффрикату č перед гласными пе­реднего ряда е и i в итальянском и румынском языках также не было вызвано требованиями фонологической системы. Причиной<270> этого изменения первоначально была артикуляционная аттрак­ция k перед е, и i сильно палатализовалось. Далее произошло ослабление участка напряжения.

Примером изменения, не продиктованного давлением системы, может быть изменение задненёбного k в тегеранском диалекте пер­сидского языка в задненёбное фрикативное γ, ср. γorb 'близость' < qorb, γorban 'жертва' < qorban, mдγbare 'место погребения' < mдqbare, lдγдb 'титул, прозвище' < lдqab и т. д. Задненёбное фрикативное γ существовало в персидском языке и прежде, особенно в начальной позиции, например, γдrb 'запад', γorur 'гордость' и т. д. Можно полагать, что ничего существенного изменение q в γ к фонологической системе персидского языка не прибавило.

В чувашском языке, как и в татарском, существуют редуциро­ванные гласные о и с. В чувашском языке объем этих гласных по сравнению с татарским заметно расширился за счет превращения нередуцированных гласных в редуцированные в некоторых пози­циях, ср. чув. вăрман 'лес', но тат. урман 'лес'; чув. вăхăт, но тат. вакыт 'время'; чув. йăнăш, но тат. я?ыш 'ошибка'; чув. ăнăс, но тат. у?ыш 'успех'. Однако это изменение не привело к каким-нибудь заметным изменениям фонологической системы чувашско­го языка. Могут быть случаи, когда импульс, вызвавший звуковое изменение, не был продиктован первоначально требованиями си­стемы, но его конкретные результаты тем не менее приводят впо­следствии к изменению фонемного состава языка.

В истории башкирского языка, как и в ряде других языков Волгокамья, татарском и чувашском, существовала сильная тен­денция к ослаблению смычки при произношении аффрикат и взрывных согласных. В результате этой тенденции аффриката с через промежуточную ступень ts превратилась в θ, ср. тат. ча?гы — башк. са?гы 'лыжи'; тат. чуртан — башк. суртан 'щука'; тат. беренче — башк. беренсе 'первый'; тат. борчак — башк. борсак 'горох' и т. п. Старое z превращалось в межзубное z (δ), ср. тат. каз — башк. ка? 'гусь'; тат. зур — башк. ?ур 'большой'; тат. кыз — баш. кы? 'девушка'; тат. йоз — башк. йо? 'сто' и т. д. Старое d в интервокальном положении также превращалось в межзубное z, ср. тат. идэн — башк. и?эн 'пол'; тат. Идел — башк. И?ел 'Волга' и т. д. Можно предполагать, что тенденция к ослаб­лению смычки в некоторых языках Волгокамья не была продик­тована системными требованиями. Во всяком случае нет никаких данных, указывающих на это. Однако это первоначаль­ный импульс, не вызванный требованиями системы, привел к таким результатам, которые вызвали целый ряд изменений, направленных на улучшение существующей системы. Превращение старого č в s вызвало, по всей видимости, избыток s, нарушивший распределение спирантов в башкирском языке. На­чальное s превратилось в h, ср. тат. сары — башк. hары 'желтый'; тат. сандугач — башк. hандугас 'соловей' и т. д. Конечное старое<271> s, а также s в интервокальном положении перешли в межзубное θ, ср. тат. ис — башк. из 'чувство, сознание, память'; тат. кис — башк. каз 'режь', тат. исqн — башк. изqн 'здоровый' и т. д. Лю­бопытно, что при этом была использована та же тенденция к ос­лаблению смычки.

Таким образом, импульс языкового изменения, который в сво­ем исходе не был мотивирован системными требованиями, привел в конечном счете к возникновению в системе языка ряда новых фонем.

Параллельно описанным изменениям существуют и звуковые изменения, продиктованные потребностями перестройки фоноло­гической системы языка. Каждый язык, по всей видимости, стре­мится сохранить какой-то минимум полезных фонематических противопоставлений. Если нарушение этого минимума начинает создавать коммуникативные неудобства, в системе фонем языка начинают происходить определенные изменения, имеющие своей целью восстановление нарушенного равновесия. Так, например, в нововерхненемецкий период долгие гласные i, u, iu, превратились в дифтонги. Гласный i > ei [ae], u > аи [ao], iи > еи[Oш]. Отсюда ср.-в.-нем. min — совр. нем. mein 'мой', ср.-в.-нем. ful 'ленивый' — совр. нем. faul, ср.-в.-нем. tiutsch — совр. нем. deutsch 'не­мецкий' и т. п. Дифтонгизация гласных фонем i, u, iu привела к их исчезновению из фонетической системы. Однако образовавшаяся брешь была тотчас же заполнена долгими фонемами i, и, ь, воз­никшими благодаря стяжению дифтонгов ie, uo, ье, ср.:

ie > i [i:]

ср.-в.-нем. совр. нем.

hier 'здесь' hier

schief 'косой' schief

brief 'письмо' Brief

uo > u [u:]

ср.-в.-нем. совр. нем.

bluome 'цветок' Blume

bluot 'кровь' Blut

buoch 'книга' Buch

üе > ü [y:]

grüene 'зеленый' grün

küene 'смелый' kühn

grьezen 'приветствовать' grьssen<272>

Древние индоевропейские гласные е и о в древнеиндийском и в иранском языках превратились в а. Общий объем гласного а в этих языках сильно увеличился. Надо полагать, что это обстоя­тельство нанесло известный ущерб арсеналу смыслоразличительных средств указанных языков. Необходимо было в какой-то мере компенсировать утраченные e и о. Эта компенсация была осуще­ствлена за счет монофтонгизации древних дифтонгов. Так, напри­мер, дифтонг ai превратился в др.-инд. в ē, ср. греч. a†?w 'жгу' — др.-инд. ēdha? 'топливо', греч. fљretai— др.-инд. bharatē 'его несут'. Дифтонг ei также дал в древнеиндийском е, ср. др.-инд. dēvah, др.-лат. deivos 'класс', лат. deus, лит. dievas 'бог'; др.-инд. ēti, греч. eЌsi, лит. eiti 'идет' и т. д. Такая же участь постигла и дифтонг oi, ср. греч. oЌda 'я знаю', др.-инд. vēda. Дифтонг аи превратился в древнеиндийском в ō, например, лат. augeo 'умножаю', др.-инд. ōja? 'сила'; лат. sausas, др.-инд. sōja? 'сухой'. Дифтонг еu дает др.-инд. ō, например, др.-инд. ōjami, греч. eЮw, лат. uro < euso 'гореть'. Наконец, дифтонг ои в древ­неиндийском также превращается в ō, ср. лит. laukas 'поле', лат. lucum < loukorn 'роща', др.-инд. lōka? 'свободное место, пространство' и т. п.

Очень интересной с этой точки зрения является история вока­лизма и консонантизма чувашского языка. Древнее а в начальном слоге слова превратилось здесь в и через промежуточную ступень о, ср. чув. turt 'тянуть', но тат. tart, чув. puś 'голова', но тат. baj и т. д. После этого превращения общий объем а в чувашском языке в известной степени сократился. Эта утрата была компен­сирована превращением д в а, др.-чув. kääč 'вечер' — совр. чув. kas, др.-чув. kдp 'форма' — совр. чув. kдp. Древнее i в чуваш­ском языке перешло в редуцированное q, ср. чув. рql и тур. bilmek 'знать', чув. рqr и тур. bir 'один'. Таким образом i в чу­вашском утратилось. Однако эта утрата была компенсирована тем, что древнее e сузилось в i, ср. ногайск. bet 'лицо', но чув. pit, тур. уеl 'ветер', но чув. śil'. Древнее и в чувашском превра­тилось в редуцированный гласный q?, ср. тур. durmak 'стоять', но чув. ter, ногайск. buz 'лед', но чув. рq?r и т. д. Любопытно, что в чувашском языке появилось новое и из древнего о, ср. тур. уоl 'дорога', но чув. śul, тур. yok 'нет', но чув. śuk и т. д.

Нельзя, конечно, представлять дело таким образом, что утрата любой фонемы в языке вызывает необходимость ее компенсации. Можно найти немало случаев, когда утраченные фонемы не ком­пенсируются. Прибалтийско-финские языки утратили довольно большое количество фонем, которые в ходе дальнейшего развития языка не были восстановлены. Утраченные во многих славянских языках носовые гласные не компенсируются. Эти факты лишний раз свидетельствуют о том, что различные импульсы и движущие силы, управляющие механизмом регулирования фонематического равновесия, еще в деталях не выяснены.<273>