1.3.3. Лингвопрагматика и когнитивная лингвистика

Возникновение когнитивной лингвистики явилось реакцией на бихевиористскую методологию исследования поведения в терминах стимула и реакции в конце 50-х годов ХХ века в США. Впоследствии она оформилась и в Европе как междисциплинарное направление, представители которого ставят целью исследование ментальных процессов при усвоении и использовании и языка, и знаний. Фактически, термином «когнитивная наука» (англ. cognitive science) называется определенный круг научных дисциплин, объединившихся для совместного изучения процессов, связанных с получением и обработкой, хранением и использованием, организацией и накоплением структур знания, а также с формированием этих структур в мозгу человека. Имеются в виду те науки (психология, антропология, моделирование искусственного интеллекта, философия и др.), которые напрямую связаны с постановкой и решением эпистемологических проблем: природой знания и познания, источниками знаний, их систематизацией, прогрессом и развитием знаний. Важнейшими для когнитивной науки считаются следующие положения: 1) при описании когнитивных способностей человека можно «пренебречь» биологическими, нейрологическими, социальными и культурологическими факторами; 2) компьютер считается важнейшим средством проведения специальных исследований по когнитологии, и, более того, его устройство может служить моделью функционирующего мозга; 3) методологически (в американской когнитивной науке) считается возможным намеренно игнорировать некоторые факторы (например, эмоциональные, исторические и культурологические), которые воздействуют на когнитивные процессы, но включение которых в программу исследования повлекло бы за собой ее усложнение; 4) междисциплинарный характер когнитивной науки позволит в отдаленном будущем ликвидировать границы между многими научными дисциплинами и др. (см. Кубрякова 1994).

Когнитивная лингвистика, как и функционализм, исторически противопоставлены генеративной грамматике. Общей характеристикой обоих подходов можно считать исследование и описание языковой системы в неразрывной связи с определенной функцией и соответствующим явлением. Для функциональной лингвистики - это коммуникативная функция и коммуникация, для когнитивной лингвистики - это когнитивная (познавательная) функция и мыслительная деятельность.

А.А. Кибрик отмечает: «Когнитивная лингвистика в нынешнем контексте - ветвь лингвистического функционализма, считающего, что языковая форма производна от функций языка. Однако разные направления функционализма сосредотачиваются на разных типах функций - например, семантических ролях, связности текста, коммуникативных установках и т.д. Когнитивное направление функционализма особо выделяет роль когнитивных функций и предполагает, что остальные функции выводимы из них или сводимы к ним (Кибрик 1994: 126).

Когнитивный подход к языку основывается на том, что языковая форма является отражением когнитивных структур, то есть структур человеческого сознания, мышления и познания. Как отмечает А.А. Кибрик, «когнитивная лингвистика - это отнюдь не то же самое, что психолингвистика, ибо последняя - по крайней мере, в современном понимании - чрезвычайно техническая, сугубо экспериментальная дисциплина, в принципе совместимая с любым теоретическим подходом к языку» (Кибрик 1994: 126).

В сферу интересов когнитивной лингвистики входят «ментальные» основы понимания и продуцирования речи с точки зрения того, как структуры языкового знания представляются и участвуют в переработке информации. Основная задача когнитивной лингвистики формулируется как описание и объяснение внутренней когнитивной структуры и динамики говорящего-слушающего. Говорящий (адресант) и слушающий (адресат) рассматривается как система передачи, восприятия и переработки информации, состоящая из конечного числа самостоятельных компонентов (модулей), внутри которой и «циркулирует» языковая информация. Цель когнитивной лингвистики, соответственно, - в исследовании такой системы и установлении важнейших принципов ее функционирования. Для исследователя важно понять, какой должна быть ментальная репрезентация языкового знания и как это знание «когнитивно» перерабатывается. Главные вопросы, на которые пытается «ответить» когнитивная лингвистика, следующие:

1.        Репрезентация. Как взаимодействуют ментальные механизмы освоения языка? Каково их внутреннее устройство и «принципы» функционирования?

2.        Продуцирование. Основаны ли процессы продуцирования и восприятия на одних и тех же принципах или они различны? Происходят ли эти процессы параллельно или последовательно? Другими словами, выстраивает ли адресант сначала общий каркас высказывания, только затем заполняя его лексическим материалом, или же обе процедуры выполняются одновременно, и тогда как это происходит?

3.        Восприятие. Какова природа процедур, регулирующих и структурирующих языковое восприятие? Какое знание активизируется посредством этих процедур? Какова организация семантической памяти? Какова роль этой памяти в восприятии и в понимании речи?

Когнитивно-дискурсивная парадигма сегодня может считаться новой парадигмой лингвистического знания. Другими словами, при описании каждого языкового явления необходимо учитывать две функции, которые ему присущи: когнитивную (место в процессе познания) и коммуникативную (роль в акте речевого общения). Как отмечает Е. С. Кубрякова, «каждое языковое явление может считаться адекватно описанным и разъясненным только в тех случаях, если оно рассмотрено на перекрестке когниции и коммуникации» (Кубрякова 2004: 11-12). Таким образом, лингвопрагматический анализ языкового явления в рамках коммуникативного события не будет исчерпывающим без учета когнитивных факторов, присущих процессу речевого взаимодействия коммуникантов. Особый интерес в этом смысле вызывает «информационная» основа вербального контакта как важнейшая составляющая интенциональности участников речевой ситуации.

Процесс когнитивной обработки информации можно описать в виде модели (модели переработки информации), иллюстрирующей логику протекания когнитивных процессов в ходе извлечения смысла из воспринимаемых информационных фактов на психологическом уровне. Данная модель предполагает, что процесс восприятия, интерпретации и «упаковки» информации можно разложить на ряд этапов, каждый из которых представляет собой некую последовательность уникальных операций, осуществляемых реципиентом. Такая модель описывает процесс усвоения информации, включающий следующие пять этапов:

1) Приобретение информации. На данном этапе новые данные поступают в оперативную память человека для дальнейшего распознавания и оценки их значимости.

2) Распознавание (преобразование) информации состоит в проверке перцептивных гипотез относительно воспринятой информации, в результате осознается факт восприятия определенных известных адресату (либо незнакомых) сведений. На этом этапе происходит идентификация и сопоставление нового знания с имеющимся в памяти на основе первичных семантических операций ассоциативного характера.

3) Репрезентирование информации. На данном этапе воспринятая информация структурируется, связывается с уже имеющейся и «упаковывается» для дальнейшего хранения. Человек способен воспринимать информацию с помощью пяти органов чувств и, соответственно, кодировать ее в виде визуальных, слуховых, осязательных, вкусовых и обонятельных образов; при этом, сохраняя информацию в абстрактной форме, он кодирует ее с помощью языковых средств (на «вербальном» уровне).

4) Хранение информации позволяет человеку получать доступ к воспринятой ранее информации. Образное представление позволяет воспроизвести полученные ранее знания посредством идентификации «момента запечатления». Кодирование на вербальном уровне с логической обработкой информации (выделение главного, ассоциативные связи с уже известным, метафорическое представление и т.д.) «уплотняет» информацию, что часто делает невозможным ее «дословное» воспроизведение.

5) Воспроизведение информации позволяет получить доступ к искомой информации в нужный момент времени. Невозможность воспроизвести нужную информацию часто не означает, что она навсегда утрачена (забыта): в более благоприятных условиях человек может восстановить связь с "потерянным кластером".

На всех этапах имеет место отсев значительной доли воспринятой информации, а также ее искажение. В итоге в сознании человека формируется субъективный «образ» реальности, представляющий собой информацию как «авторскую» реконструкцию окружающей действительности (см., например, Баксанский, Кучер 2005: 84-85).

Рассматривая проблему нетождественности окружающей реальности и образа мира, который на ее основе конструирует индивидуум, Р. Бэндлер и Дж. Гриндер указывают на наличие трех типов фильтров восприятия: нейрофизиологических, социальных и индивидуальных (Бэндлер, Гриндер 2001).

Нейрофизиологические фильтры ограничивают человеческие возможности в восприятии стимулов внешней среды строением рецепторов, соответствующих строению перцептивного аппарата представителей биологического вида homo sapiens. Например, визуально человек воспринимает в качестве видимого света относительно узкий диапазон электромагнитного излучения (примерно от 400 до 700 нм). Более короткие и более длинные волны человеческий глаз не фиксирует в качестве светового стимула, хотя с физической точки зрения видимый диапазон не является по какому-либо параметру выделенным: физические свойства электромагнитных волн изменяются непрерывно по всему спектру. Подобные различия между физической реальностью и ее частью, воспринимаемой человеком, можно показать для всех органов чувств.

На восприятие человеком мира оказывают существенное влияние социальные фильтры, под которыми понимается система социальных перцептивных стандартов, отличающих восприятие членов данного социума. Важнейшим фильтром этой группы является язык. Объекты/явления, номинированные в некотором языке, с большей вероятностью могут быть представлены в опыте человека - носителя данного языка, чем «неназванные» предметы и явления окружающего мира. К социальным фильтрам можно отнести и культурные перцептивные стандарты. Объекты/явления, представленные в языковой картине мира членов некоего социума или в окружающем их информационном пространстве, с большей вероятностью будут представлены в их модели мира, чем не свойственные данной культуре. Это касается ритуалов и конвенций как на вербальном, так и на невербальном уровнях (поведение, жесты, эмоциональные проявления и т.д. часто неодинаково интерпретируются в различных обществах).

Кроме того, первичная информация «фильтруется» на индивидуальном уровне. Под персональными фильтрами понимается система ограничений, сформировавшаяся в личном опыте человека как результат его уникальной жизненной траектории. Такая «персональная» история личности обусловливает большую готовность воспринимать информацию в одних, более значимых областях, в ущерб другим (Брунер 1977).

Такая «психологическая» модель «игнорирует» лингвистическую природу когнитивных процессов, происходящих в момент коммуникативного взаимодействия участников интеракции. В частности, информационное пространство конкретной коммуникативной ситуации может быть объективно интерпретировано в контексте такого понятия, как фрейм взаимодействия, предусматривающий имеющийся прошлый коммуникативный опыт участников коммуникации, их «ментальную энциклопедию» (Recanati 1996). Считается, что совокупность «социокультурных» знаний организована в виде культурных когнитивных моделей, которые содержатся в сознании членов социума и являются «универсальными», сосуществуя с «личностными» моделями индивидуального опыта. Знания, содержащиеся в сознании и актуализируемые в дискурсивной деятельности индивида, составляют «прагматический» фундамент коммуникативного поведения человека и являются условием и средством осуществления речевой деятельности. При этом фреймы, являющиеся «знаниевыми» структурами и представляют интериоризованную действительность в упорядоченном (и упрощенном) виде.

Р. Шенк вводит понятие сценариев как когнитивных пакетов информации в личностном сознании, фиксирующих эпизодическую жизненную ситуацию (Schank 1982), а Ван Дейк использует понятие эпизодической модели, «погружая» текст как последовательность пропозиций в коммуникативный контекст и считая, что именно модели контекстов (понятие, коррелируемое с дефиницией «речевой жанр»), активизируют в сознании реципиента определенные эпизодические модели, типичные для данных контекстов. По его мнению, контекстуальная модель является «управляющей системой», которая, используя информацию из эпизодической памяти и согласовывая ее с общим контекстом и целевой информацией, отвечает за стратегическую реализацию ситуационных моделей в комплексе и «прогнозирует» необходимость использования той или иной модели для извлечения ее из памяти и адекватной активизации (Дейк 1989: 92-94). Таким образом, когнитивные модели включают наборы прототипических последовательностей пропозиций о событиях в «упрощенных идеальных мирах», в которых осложняющие факторы упорядочиваются и упрощаются посредством имплицитных пресуппозиций. Использование таких моделей индивидом позволяет оценивать любое коммуникативное событие более «экономно»: реципиент на основе антиципации использует отдельные пропозициональные схемы, не обращаясь к помощи более сложных, комплексных схем, включающих блоки пропозиций.

В современной лингвистике имеет место дифференциация когнитивных моделей на "модели для" (models for) - «оперативные» и "модели чего-либо" (models of) – «репрезентативные».

При любой классификации когнитивных моделей необходимо учитывать, что они многофункциональны: их реализация связана как с коммуникативным поведением индивида на основании вербализации личностного опыта, так и с его поведением вообще и интерпретацией поведения других. При этом вся совокупность когнитивных задач решается одновременно, но возникает проблема «соотношения» социального и индивидуально-психологического аспектов в культурно обусловленном знании о мире, которая коррелирует с проблемой «коллективного бессознательного» или «культурного бессознательного». Весьма вероятно, что большинство «бессознательных» знаний приобретается членами общества в процессе ранней социализации неосознанно и используется «автоматически». Это в большей степени свойственно знаниям собственно языковым (связанным с использованием языка в процессе коммуникации).

Сегодня можно говорить о том, что необходимо дифференцировать задачи, решаемые когнитивной наукой и лингвистикой. Это вызвано тем, что функции языка и его внутреннее строение, т.е. его положение относительно всей центральной нервной системы человека, характеризуются по-разному. Согласно одним теориям, язык репрезентирован в голове человека набором отдельных модулей (модулярная теория языка), каждый из которых относительно автономен и выполняет свои собственные задачи. В таком случае процесс понимания, например, аналогичен в какой-то мере интеграции данных, поступающих по разным каналам, к тому же - не только языковым. Согласно другим теориям, напротив, именно язык выступает как модуль, ответственный за обработку гетерогенной информации. В одних теориях язык считается особой независимой когнитивной системой, в других, наоборот, системой, демонстрирующей самые общие правила когнитивного поведения человека (Tanenhaus 1988).

Основными проблемами современной когнитивной лингвистики являются следующие.

1. В сфере языкового значения активно разрабатывается понятие прототипа, введенное Э. Рош. Оно является ключевым для описания семантических категорий и, соответственно, языковых значений.

Прототипическая организация значения обусловлена в первую очередь ограниченностью ресурсов человеческой памяти при том, что множество познаваемых и подлежащих категоризации объектов и ситуаций бесконечно. Прототипический подход позволяет системным образом решить проблему полисемии. Полисемия описывается с помощью понятия семантической сети, в центре которой находится прототипическое значение. Прототипическое значение может быть абстракцией, которая никогда не реализуется в конкретном контексте. Его центральная роль обусловлена тем, что именно оно связывает семантическую сеть. Конкретные значения языковой единицы возникают в результате применения к прототипическому значению определенных и регулярных операций.

2. Особое место в когнитивной лингвистике, благодаря работам Дж. Лакоффа, заняла теория метафоры.

Одна из наиболее фундаментальных идей Дж. Лакоффа состоит в том, что человеческая концептуализация (а следовательно, и языковая семантика) носит главным образом метафорический характер, то есть осмысление более или менее сложных объектов и явлений человеком основывается на переосмыслении базисных понятий человеческого опыта (физических, сенсо-моторных, анатомических и т.д.).

Дж. Лакофф рассматривает метафору как один из основных типов когнитивной модели, т. е. механизма мышления и образования концептуальной системы. Метафоры концептуализируют различные области путем переноса в них концептуальной системы из другой области. В этом случае говорится о переходе из области-источника в область-мишень. Область-источник, как правило, более знакома и привычна, более конкретна и понятна и описана через непосредственный физический опыт.

Таким образом, метафора оказывается важнейшим познавательным механизмом, позволяющим познавать сложное через простое, абстрактное через конкретное, неизвестное через известное. Метафорический механизм важен не только для лексики, но и для грамматики. Теория концептуализации Дж. Лакоффа - выдающееся явление современной лингвистики, но когнитивная проблематика тем не менее не должна сводиться только к тем явлениям, которые находятся в центре внимания этой теории.

3. Наиболее последовательно когнитивные принципы применительно к грамматике естественного языка реализованы в теории Р. Лангакера, называемой когнитивной грамматикой. Р. Лангакер исходит из того, что язык не может быть описан как автономная система, независимая от когнитивных процессов. Кроме того, он полагает, что лексика, морфология и синтаксис и даже дискурсивные модели представляют собой континуум, единую связанную знаковую систему. Таким образом, лексические, морфологические и синтаксические единицы определяются как единицы символические, входящие относительно произвольно в различные образования. Отождествляются значение и концептуализация, указывается на возможность характеристики семантических структур лишь по отношению к элементарным когнитивным сферам.

Итак, в настоящее время сложилась такая ситуация, когда понятия "когнитивная лингвистика", "когнитивный подход" ассоциируются в основном с работой в области исследования категорий лексической семантики, метафоры и т.д. Фактически, подавляющее большинство исследований, появляющихся под рубрикой "когнитивная лингвистика", объединены не только общим постулатом когнитивного подхода, но и следованием одной из двух наиболее известных школ, связанных с именами Дж. Лакоффа и Р. Лангакера.

Е.С. Кубрякова отмечает: «Принимая положение Ю. С. Степанова о том, что объектом лингвистики "является язык во всем объеме его свойств и функций, строение, функционирование и историческое развитие языка" и что предмет анализа в разные эпохи менялся из-за того, что изучались разные аспекты языка, почему бы не считать естественным, что и в настоящее время разные лингвистические школы могут ориентироваться на достижение разных знаний о языке? Логично одновременно считать, что чем больший объем свойств и функций языка, чем большее число его сторон, аспектов и т.п. будет адекватно описано, какие бы науки ни участвовали в этом процессе, это все равно идет на пользу дела и совершенствует наши представления о таком сложном феномене, как язык» (Кубрякова 1994: 45).