2.3.3. Дискурс в лингвистике

В современных структурно-семиотических исследованиях термин дискурс рассматривается широко — как все, что говорится и пишется, «как процесс или результат речепроизводства, как синхронно осуществляемый процесс порождения текста или же его восприятия, в конечном счете, как явление процессуальное, деятельностное» (Гурочкина 1999: 13). Под дискурсом следует понимать процесс речевой деятельности говорящего (монолог) / говорящих (диалог), в котором представлен набор субъективных, социокультурных, в том числе стереотипных, прецедентных и т. п. смыслов; фактически, дискурс – это форма (способ) реализации текста.

Е.И. Шейгал трактует дискурс как «систему коммуникации, имеющую реальное и потенциальное (виртуальное) измерение» (Шейгал 2000: 11). Р. Водак понимает дискурс как многоуровневое образование вербального и невербального характера, построенное по определенным правилам, выраженным и скрытым, определяющее и выражающее те или иные действия, проявляющееся в формах культуры и участвующее в создании этой культуры (Wodak 1996: 17).

Дискурс составляют единицы речевой деятельности (речевые акты, высказывания), обладающие характеристиками: 1) синтаксическими (план выражения - структура); 2) семантическими (план содержания - значение); 3) прагматическими (план сообщения - перлокуция).

На основании различных подходов к определению концепта «дискурс», можно сделать вывод о том, что это текущая речевая деятельность, обслуживающая коммуникативную сферу, и возникающие в результате этой деятельности тексты, реализуемые в семиотическом пространстве с помощью вербальных и невербальных знаков, имеющие определенную структуру (модель речевой деятельности в виде последовательности речевых актов), жанровые особенности и прецедентный тезаурус.

Таким образом, дискурс включает в себя как формальные, так и содержательные категории. «Дискурс — это связная последовательность языковых единиц, создаваемая/созданная говорящим/пишущим для слушающего/читающего в определенное время в определенном месте с определенной целью» (Гурочкина 1999: 13).

Одним из важных вопросов современных дискурсивных теорий является проблема корреляции понятия «дискурс» с такими дефинициями, как речь, текст, высказывание, диалог и др. Так В. В. Богданов (Богданов 1993) рассматривает речь и текст как два аспекта дискурса. Такая интеграция позволяет трактовать дискурс как речевую деятельность, реализуемую в звуковой или графической форме. Соглашаясь с ним, М.Л. Макаров указывает: «Широкое употребление дискурса как родовой категории по отношению к понятиям речь, текст, диалог сегодня все чаще встречается в лингвистической литературе, в то время как в философской, социологической или психологической терминологии оно уже стало нормой» (Макаров 2003: 90).

В последней четверти ХХ века была предпринята попытка дифференцировать понятия текст и дискурс, бывшие до этого в европейской лингвистике почти взаимозаменяемыми (см. выше), с помощью категории ситуация. Так, дискурс предлагалось трактовать как «текст плюс ситуация», в то время как текст, соответственно, определялся как «дискурс минус ситуация» (Ostman, Virtanen 1995: 240). Такая трактовка не стала общепризнанной, и во многих исследованиях последних лет понятия «дискурса» и «текста» не дифференцируется. Так, работе Л. Хребичека (Hrebicec 1995) текст понимается как сегмент дискурса. Анализ текста и его интерпретация должен осуществляться в определенных стандартных условиях когнитивного подхода. При этом, по мнению автора, целесообразна синергетическая трактовка наблюдаемых структур. Исследователь считает, что текст необходимо отличать от других языковых последовательностей, таких как списки, подписи к картинам, таблицы и пр. Текст, согласно Л. Хребичеку, означает некоторый связный и продолженный конструкт в естественном языке, характеризующийся продолжительностью.

М. Я. Дымарский (Дымарский 1998) отмечая, что большинство из имеющихся дефиниций выделяют в понятии дискурса признак процессности, считает, что коренное отличие дискурса от текста, существующего во времени-пространстве культуры (или семиотическом времени), состоит в «привязанности» первого к реальному, физическому времени, в котором он протекает. Дискурс, в отличие от текста, не является накопителем информации и генератором смыслов. В монографии М. Я. Дымарский констатирует: «В отличие от дискурса, текст лишен жесткой прикрепленности к реальному времени, его связь с этим временем носит косвенный, опосредованный характер. Текст существует в физическом времени не сам по себе, а лишь в оболочке материального объекта — носителя текста, который, как и любой материальный объект, подвержен старению и распаду. Собственно же текст существует не в этом времени, а во времени-пространстве культуры». Таким образом, текст создается с установкой на воспроизведение (и неоднократное), дискурс воспроизведению не подлежит, он существует в данный момент времени (в настоящем), однако дискурс может быть «обращен» в текст, например, с помощью видеозаписи с последующим графическим оформлением полученного «продукта». Автор приходит к выводу, что накапливать информацию может только текст, дискурс же служит передатчиком информации. С этой точки зрения текст — упакованная вторичная коммуникация, производная от первичной (см. Дымарский 1999: 37, 42).

С точки зрения интерактивности как категории, присущей дискурсу, считается, что текст обычно принадлежит одному автору, и это сближает данное противопоставление с традиционной оппозицией диалог - монолог. Аналогичный «оппозиционный» подход используется разными авторами в функциональной лингвистике при рассмотрении таких критериев дикурса/текста, как функциональность — структурность, процесс — продукт, динамичность — статичность и актуальность — виртуальность. Соответственно, различаются структурный «текст-как-продукт» и функциональный «дискурс-как-процесс» (text-as-product, discourse-as-process — Brown, Yule 1983: 24).

По Дж. Личу, текст реализуется в сообщении, посредством которого осуществляется дискурс (Leech 1983: 59). Таким образом, понятие предложение относится к тексту, а высказывание - к дискурсу. Как отмечает М. Л. Макаров, «если принять, что первый принадлежит уровню языка, а второй — языкового общения, то подобное разграничение приобретает смысл и оказывается методологически полезным» (Макаров 2003: 89).

И в то же время, следует отметить, что понятие «дискурс» в современной коммуникативной практике трактуется неоднозначно и (см. выше) употребляется как для обозначения текущей речевой деятельности в какой-либо сфере (например, политический дискурс) или присущей индивидууму (все речевые произведения, создаваемые человеком — дискурс языковой личности;), так и для обозначения связного текста в совокупности с экстралингвистическими — прагматическими, социокультурными, психологическими и др. факторами (Кубрякова 2000).