logo
1oleshkov_m_yu_osnovy_funktsional_noy_lingvistiki_diskursivny / Олешков М

2.1.3. Проблема типологии текстов

Для анализа дискурсивного процесса в контексте функционального подхода необходимо обратиться к проблеме типологии текстов как «продуктов» речевой деятельности.

Рассматривая вопрос о типологии текстов, следует отметить мысль К. Бринкера о том, что каждый конкретный текст представляет собой не реализацию общего абстрактного понятия «текст», а реализацию определенного типа текста (Brinker 1992: 10). Поэтому среди основных задач как «общей» лингвистики текста, так и функциональной лингвистики выделяются задачи выработки универсального определения типа текста, исчисления возможных типов текста, а также их классификация на единых основаниях. И действительно, проблема создания типологии текстов – одна из фундаментальных проблем современной лингвопрагматики. Создание единой типологии текстов необходимо: 1) для выявления принципов, норм, правил и закономерностей порождения и восприятия текстов; 2) для лингвистического анализа отдельных текстов (важно выявить признаки, присущие только данному типу текста, а также те признаки, которые объединяют его с другими); 3) для описания явления интертекстуальности: типы текста по своей сути интертекстуальны, так как создание и восприятие текста зависит от знания других текстов и владения навыками составления разных типов текста; 4) для выявления признаков «текстуальности» речевого произведения и главных текстообразующих признаков; 5) для окончательного определения «текста» как лингвистической категории.

Тип текста можно определить как класс текстов, «которые имеют одинаковые коммуникативные цели и условия протекания коммуникации, а также сходные грамматические и тематические характеристики (т.е. используют определенные грамматические конструкции, синтаксические структуры, закономерности актуального членения, сходную лексику)» (Lexikon 1985: 281). Это «немецкое определение» относится ко всем типам текста, кроме художественных, которые не включаются в данную типологию и изучаются отдельно, так как художественный текст обладает рядом специфических свойств.

Выделение типов текста необходимо проводить с некоторых общих признаков. Например, К. Бринкер говорит о трех типах признаков:

1) контекстуальных, или ситуативных, в которых содержатся указания на условия протекания коммуникации; 2) коммуникативно-функциональных, характеризующих тип текста с точки зрения намерения и интенций коммуникантов; 3) структурно-лингвистических (здесь имеются в виду тематические и грамматические признаки) (Brinker 1992: 132).

В функциональном аспекте типы текста выделяются прежде всего на основе определенной коммуникативной ситуации. При этом учитываются такие экстралингвистические факторы, как интенции говорящего (автора текста), сфера коммуникации, отношения между говорящим и адресатом, конкретные условия протекания коммуникативного акта. Именно эти факторы влияют на особенности тематической структуры каждого типа текста и определяют выбор языковых средств.

Типология текстов весьма различна. Так в немецком языкознании описаны такие типы текста, как рекламный текст, брачное объявление, прогноз погоды, телеграмма, кулинарный рецепт, анекдот, комикс, рецензия, гороскоп, письмо, поздравление, новости по радио, новости в газете, политический комментарий в газете, резолюция, формулировка задания в учебнике, научный текст, инструкция по применению, аннотация, заголовок и др. (Radunzel 2002: 12-13). В итоге, типы текста определяются как составная часть соответствующих речевых действий. Имея типизированную коммуникативную структуру и определенные средства выражения, они легко распознаются участниками коммуникации, способствуют адекватной интерпретации говорящим поведения других людей, помогая коммуникантам ориентироваться в различных ситуациях.

Типы текста нормативны по своей сути, они реализуют функцию типизации социального взаимодействия в пределах одного коммуникативного сообщества. К. Эрмерт отмечает, что типы текста представляют собой образцы коммуникативной организации речи, облегчая коммуникацию в плане создание и восприятие реальных текстов (Ermert К. Briefsorten. Untersuchungen zu Theorie und Empiric der Textklassifikation. Tubingen, 1979.). Более того, в сознании члена языкового сообщества определенные события связаны с определенными типами текста: например, день рождения, свадьба - с поздравлением, выборы - с предвыборными речами и агитацией. Несоблюдение коммуникативных норм ожидания, связанных с социальными действиями, может привести к непониманию, недоразумению и т.п. (Radunzel С. Russische und deutsche Reden vor den Vereinten Nationen: eine kontrastive Analyse. Frankfurt a. М., 2002).

Дж. Лемке в коллективной монографии предлагает новую типологию текстов как социального феномена. Первый тип текстов (и других семиотических артефактов) образуют уникальные сакральные тексты, назначение которых - неизменная передача одного и того же текста от поколения к поколению. Второй тип текстов возникает тогда, когда люди переходят к осознанию стандарта, жанра, текстового типа. Это связано, прежде всего, с развитием книгопечатания. Смысл конкретного текста сохраняет свою значимость, но еще большую значимость приобретает соответствие этого текста стандартному типу. В условиях глобализации и возникновения единой компьютерной сети появляется текст третьего типа, отличительная особенность которого - наличие гипертекста, возможность моментального переключения в любой другой текст, жанр, способ передачи и хранения информации. На первый план здесь выходит гибридизация типов дискурса и отдельных жанров, тотальное размывание границ в едином текстовом пространстве. Текст третьего типа поддержан новой культурой в целом, возможностью переключения предметной деятельности, места работы и жительства, даже собственной идентичности. Эти тексты в своей основе отражают важнейшие признаки эпохи постмодернизма. Главная характеристика этих текстов - возможность постоянных переходов к другим семиотическим образованиям. Автор предлагает новый термин для обозначения таких переходов - «траверсалии» - traversals (Critical discourse analysis 2003: 135). Наличие этих траверсалий предполагает и новые виды контроля общества над своими членами, главным образом посредством масс-медиа. Тексты третьего типа - это в массе своей короткие тексты (их прототип - газетное или журнальное сообщение, которое можно прочитать за несколько минут), предназначенные для однократного использования и все чаще включающие визуальный компонент (картинку). Соответственно, выделяются три типа текстовой компетенции: 1) умение точно запомнить и многократно воспроизвести заданный текст; 2) умение осознать жанровый канон и воспроизводить тексты в рамках этого канона; 3) умение соединять любые тексты (и текстообразующие институты). В последнем случае высоко ценится стратегия соединения текстов, именно здесь, по мнению Дж. Лемке, следует ожидать новых способов осуществления социального контроля.

Типы текста складываются исторически в данной языковой общности и чутко реагируют на все изменения, происходящие в обществе. С течением времени возникают новые типы текста: в последнее время, например, такие, как SMS (короткое сообщение на мобильный телефон), e-mail (электронная почта), chat (непосредственное общение в Интернете). При этом наборы типовых речевых произведений в отдельных языковых обществах (например, российском), могут различаться, что определяется в первую очередь социокультурными особенностями речевой коммуникации. Так, резюме как особый тип текста заменил принятую в советском обществе автобиографическую справку и заявление о приеме на работу.

Система типов текста также связана с личным опытом в коммуникативной практике каждого члена этого общества. Некоторые люди владеют определенными типами текста активно или пассивно, некоторые только пассивно; есть такие типы текста (например, эссе), которыми владеют немногие носители языка.

В российской лингвистической традиции считается, что наиболее адекватной природе текста признается такая типология, в которой отражены намерения субъекта, его интенции (ср. пресловутые обобщенные описание, повествование и рассуждение). В частности, в научных текстах объектирован процесс и/или результат решения разнообразных познавательных задач. Ситуации познания и их текстовое воплощение моделируемы, и каждый способ, каждая задача имеют свою логическую (когнитивную) структуру и текстовую форму. В целом традиционная типология текстов - «описание», «повествование» и «рассуждение» - содержит противопоставление действительности и познающего, мыслящего субъекта. Однако «описание» и «рассуждение», если противопоставлять их как начало и конец «эволюционной спирали» познания, в «чистом» виде являются лишь своеобразными «точками отсчета», между которыми располагается множество различных текстовых форм, отображающих тот или иной этап развития познания и его «вербальное» воплощение (см., например, Цветкова 1999).

Следует отметить, что в работах отечественных лингвистов последних лет проблема типологии текстов во многом является, фактически, проблемой жанров. Так Н. С. Бабенко указывает, что систематизация текстов по жанрам, типам, классам выделилась в самостоятельный аспект лингвистической теории текста, однако «попытки обобщить в единой классификации все многообразие существующих жанров текста носят пока поисковый и иллюстративный характер. Они демонстрируют уязвимость жанрового членения текстового континуума и принадлежность жанров текста к классам, которые в современной теории множеств именуются "нечеткими множествами", т.е. такими, между которыми отсутствуют четко очерченные границы и элементы которых частично совпадают и перекрещиваются. Это свойство жанров текста препятствует выделению единого классификационного основания и определяет поиск системности жанров с иных позиций» (Бабенко 1999: 51).

Н.С. Бабенко обсуждает три модели систематизации текстов, каждая из которых служит определенным целям. Наиболее обобщенная и системно-ориентированная модель строится на одном дифференциальном критерии и на одном уровне абстракции. Следующая (иерархически построенная) модель учитывает несколько уровней абстракции с выделением подтипов, классов, разновидностей и жанров текста. И, наконец, третья модель, также многоуровневая по своему строению, но не иерархическая, учитывает разные типологически релевантные свойства текста по матричному принципу, т.е. комбинационно. Как указывает исследователь, «такая модель позволяет включать в нее множество дополнительных типологических характеристик, которые уточняют свойство объекта по разным параметрам; тем самым текст попадает не в одну, а в несколько классификаций в зависимости от количества выделяемых признаков» (Бабенко 1999: 53).

Предлагая принципиально новый подход к художественному тексту при разработке типологии текстов по эмоционально-смысловой доминанте, В.П. Белянин исходит из следующих базовых постулатов: 1) каждый языковой элемент обусловлен не только языковыми, но и психологическими закономерностями; 2) разнообразие психологических типов людей рождает разнообразие когнитивных структур; 3) структуры художественного текста коррелируют со структурами акцентуированного сознания; 4) организующим центром художественного текста выступает его эмоционально-смысловая доминанта, влияющая на семантику, морфологию, синтаксис и стиль; 5) текст представляет собой не имманентную сущность, а элемент целой системы «действительность - сознание - модель мира - язык - автор - текст - читатель - проекция»; 6) читатель имеет право на собственную интерпретацию смысла художественного текста, зависящую не только от текста, но и от психологических особенностей читателя (Белянин 2000: 10)

Исходя из принципиальной возможности построения типологии текстов, основанной на типологии личности авторов, и с учетом характера выделенных эмоционально-смысловых доминант исследованных текстов В. П. Белянин разграничил «светлые», «активные», «темные», «печальные», «веселые», «красивые» и «сложные» тексты. В роли организующего центра текста выступает его эмоционально-смысловая доминанта – «система когнитивных и эмотивных эталонов, характерных для определенного типа личности и служащих психологической основой ... вербализации картины мира в тексте» (с. 54). Исследователь подчеркивает, что эта типология не является всеобъемлющей, поскольку в нее не вписываются многие тексты, а некоторые из них могут нести в себе несколько доминант. Итак, В.П. Белянин считает эмоционально-смысловую доминанту основанием для достаточно строгой типологизации художественных текстов; он подчеркивает особую значимость этой типологии для целей идентификации личности по речи (Белянин 2000: 61).

С иных позиций разрабатывает типологию текстов Н. Л. Галеева, принимающая за базовый параметр своей классификации понятие художественности как аксиологической характеристики текста, выявляемой через высказанную рефлексию, которая выводит в сферу «чистого мышления», «духовного пространства». К числу параметров, задающих типологию художественных текстов для переводческой деятельности, Н. Л. Галеева относит также содержательность, описываемую через понятия значения, содержания, смысла и идеи (два последних являются составляющими духовного пространства и осваиваются через фиксацию рефлексии), и переводческую трудность с подразделением трудности оригинала для понимания и трудности трансляции понятого. Художественность текста определяется мерой рефлексии (Галеева 1999). Имеются также и другие своеобразные подходы к классификации текстов, преимущественно в связи с целями проводимых исследований или в соответствии с задачами обсуждения некоторых общетеоретических проблем. Из числа первых можно назвать подразделение текстов на «стандартные» и «нестандартные» по результатам эксперимента О. Л. Гвоздевой (Гвоздева 2001), из числа вторых можно обратить внимание на ставшие в последнее время популярными гендерные исследования и на феминологическую классификацию текстов, предложенную Д. Б. Гудковым (Гудков 2000).

Если сопоставить результаты попыток типологизации текста с жанрами речи, выделяемыми в отечественной лингвистике (ср. просьба, угроза, комплимент, болтовня, ссора, похвальба, лесть, сплетня, признание, исповедь, ультиматум, ходатайство, допрос, обещание, благодарность, совет, объяснение в любви, притворство, приветствие, прощание, утренняя и вечерняя молитва, инаугурационное обращение и др.) (Жанры речи 1999: 5), то обращает на себя внимание преимущественная связь типов текста с изучением письменных произведений, а жанров речи - со сферой устного общения.

И действительно, в современном отечественном жанроведении существуют два направления: некоторые лингвисты выделяют речевые жанры только в пределах повседневной коммуникации, в рамках каждодневного общения (например, комплимент, похвальба, флирт, ссора, непринужденный разговор) (Дементьев 2002.), другие же авторы определяют речевые жанры как «образцы (модели) говорения и письма» (Долинин 1999), что в большей степени соответствует пониманию речевого жанра М. М. Бахтиным.

Речевой жанр, по М.М. Бахтину, - «это не форма языка, а типическая форма высказывания» (Бахтин 1986: 458), которая соответствует типовым ситуациям речевого общения. Устойчивые типы высказывания, характерные для каждой сферы использования языка, как и формы языка, для говорящего «имеют нормативное значение, не создаются им, а даны ему», однако, в отличие от языковых форм, речевые жанры «более изменчивы, гибки и пластичны» (Бахтин 1986: 451). М.М. Бахтин упоминает такие речевые жанры, как бытовой рассказ, письмо («во всех его разнообразных формах»), короткая стандартная военная команда, развернутый детализированный приказ, жанры деловой документации, общественные и политические публицистические выступления, научные выступления, а также все литературные жанры - от поговорки до многотомного романа; кроме того, и короткие бытовые жанры приветствий, прощаний, поздравлений, пожеланий всякого рода, осведомлении о здоровье, о делах (Бахтин 1986: 449).

Фактически, речевой жанр стал еще одним шагом лингвистов-прагматиков на пути поиска базовой единицы речи. К настоящему моменту существует достаточное количество работ, посвященных изучению речевых жанров в разных аспектах.

Все существующие жанроведческие концепции можно разделить на две группы: к первой относятся концепции, опирающиеся на классическое определение жанра (идущие вслед за Аристотелем и Н. Буало). Эта группа характеризуется отсутствием необходимой гибкости, поскольку наблюдается чрезмерная размытость в определении, приводящая либо к его узости (в этом случае «жанр» применим только к произведениям искусства, в том числе и к литературе), либо к всеохватности (тогда под жанром понимают и монолог, и диалог, и полилог). В последней трактовке также выделены дружеская беседа, непринуждённая болтовня, разговоры в семье и т. д. Как можно заметить, подобное направление существенно затрудняет изучение каких-либо отдельных аспектов речевого жанра, чего не скажешь о другой группе концепций. Все концепции, составляющие вторую группу, так или иначе опираются на концепцию речевых жанров, разработанную М. М. Бахтиным и сыгравшую определяющую роль в развитии жанроведения. Он, в частности, отмечал: «Использование языка осуществляется в форме единичных конкретных высказываний (устных или письменных) участников той или иной области человеческой деятельности. Эти высказывания отражают специфические условия и цели каждой такой области не только своим содержанием (тематическим) и языковым стилем, то есть отбором словарных, фразеологических и грамматических средств языка, но прежде всего своим композиционным построением. Все эти три момента - тематическое содержание, стиль и композиционное построение - неразрывно связаны в целом высказывания и одинаково определяются спецификой данной сферы общения. Каждое отдельное высказывание, конечно, индивидуально, но каждая сфера использования языка вырабатывает свои относительно устойчивые типы таких высказываний, которые мы и называем речевыми жанрами» (Бахтин 1986: 428 – 472).

Согласно концепции М.М. Бахтина, речевой жанр представляет собой автономную категорию речи, направляющую, обязательного характера. Автор полагает: «Речевая воля говорящего осуществляется прежде всего в выборе определенного речевого жанра. Этот выбор определяется спецификой сферы речевого общения, тематическими соображениями, конкретной ситуацией речевого общения, персональным составом участников. (Следовательно, существует такое множество жанров, каждый из которых отвечает конкретным предъявленным требованиям ситуации общения, что подтверждает следующая мысль). Речевой замысел говорящего со всей его индивидуальностью и субъективностью применяется и приспосабливается к избранному жанру, складывается и развивается в определённой жанровой форме… Речевой жанр организует нашу речь так же, как ее организует грамматическая форма… Таким образом, говорящему даны не только обязательные для него формы общенародного языка (словарный состав и грамматический строй), но и обязательные для него формы высказывания, то есть речевые жанры. Речевые жанры гибкие, но для говорящего имеют нормативное значение, они даны ему» (там же).

Именно на этой идее «данности жанра», носящей характер некой постоянной формулы общения, впоследствии была разработана «вертикальная» модель порождения текста, основанная на том, что коммуникант вначале «выбирает» определенный жанр, в рамках которого он собирается вести коммуникацию, и, вследствие этого выбора, использует речевые средства не просто из континуума коммуникативных актов, но из определенных классов средств, объединенных общностью прагматической роли в организации дискурса соответствующего речевого жанра.

Развивая социально-психологический аспект теории жанров речи, К. Ф. Седов характеризует роль жанровых фреймов в дискурсивном мышлении языковой личности. Он показывает, что эти фреймы одновременно отражают «представления о социальных формах взаимодействия людей и речевых нормах коммуникативного оформления этого взаимодействия» (Жанры речи 1999: 168). Становление социолингвистической компетенции человека идет прежде всего в направлении постижения жанровых форм общения.

Однако такая точка зрения, признающая ведущую роль речевого жанра, не является единственной. В противовес ей выдвинут ряд фактических данных, несомненно, заслуживающих внимания. Например, В. Е. Гольдин и О. Н. Дубровская, учитывая тот факт, что жанровая организация речи во многом организовывает социальное взаимодействие, обеспечивает адекватность восприятия ситуации коммуникации, а также поддерживает социальную ориентацию коммуникантов и способствует достижению цели через полную реализацию речевой интенции, предлагают такое определение: «жанр — это тип, форма, коммуникативная организация речевого действия и соответствующего речевого произведения, либо представление, знание о типах, формах, коммуникативной организации речевых действий и соответствующих речевых произведений, но не сами эти действия и произведения» (Жанры речи 1999: 116).