Литература

1. Арутюнова Н. Д. Метафора / Н. Д. Арутюнова // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н. Ярцева. ‑ М.: Сов. энциклопедия, 1990. ‑ С. 136‑137.

2. Большакова Л. С. Когнитивный механизм создания визуальной метафоры (на материале англоязычных музыкальных видеоклипов) [Элек­тронный ресурс] Электронная статья / Л. С. Большакова // Современные проблемы науки и образования. ‑ 2008. ‑ № 2. ‑ С. 119‑123.

3. Ворошилова М. Б. Политический креолизованный текст: ключи к прочтению / М. Б. Ворошилова; Урал. гос. пед. ун-т. ‑ Екатеринбург, 2013. – 194 с.

4. Ворошилова М. Б. Звезда по имени солнце: креолизованная метафора как инструмент анализа рок-композиции / М. Б. Ворошилова // Русская рок-поэзия: текст и контекст: Сб. науч. тр. – Екатеринбург; Тверь: УрГПУ, 2013. – Вып. 14. – 387 с. – С. 127‑134.

5. Ворошилова М. Б. Креолизованная метафора: первые зарисовки / М. Б. Ворошилова // Политическая лингвистика. – 2012 ‑ № 4 (42). – С. 94‑99.

6. Макаревич А. В. Неволшебные сказки / А. В. Макаревич, худ. В. Цеслер. – М: РИПОЛ классик, 2013. – 168 с.

УДК 821.161.1-192(Кичнев К.)+784.66

ББК Ш33(2Рос=Рус)-8,445+318.5

Код ВАК 10.01.08

ГРНТИ 17.07.41

Е. Э. НИКИТИНА⁵²

Тверь

АПОКАЛИПСИС СОЗНАНИЯ:

АЛЬБОМ «20.12» ГРУППЫ «АЛИСА»

Аннотация: Статья посвящена актуализации мотива конца света в альбоме группы «Алиса» «20.12». Цель статьи – через анализ основных мотивов альбома реконструировать авторскую картину мира.

Ключевые слова: мотив, рок-поэзия, авторская картина мира, К. Кинчев, лирический герой.

Сведения об авторе: Никитина Елена Эдуардовна.

Место работы: ФГБОУ ВПО «Тверской государственный университет».

Должность: старший преподаватель кафедры документационного обеспечения управления.

Контакты: 170008, Тверь, улица 15 лет Октября, д. 13, корп. 3, кв. 2; duduka600@mail.ru.

E. E. NIKITINA

Tver

APOCALYPSE OF CONSCIOUSNESS:

THE ALBUM «20.12» OF THE ROCK GROUP «ALICE»

Abstract: The article is devoted to the motif of the end of the world in the album «20.12» rock group «Alice». The purpose of the article is to reconstruct the author's picture of the world through the analysis of the main motives.

Key words: motif, rock poetry, author's picture of the world, K. Kinchev, persona.

About the author: Nikitina Elena Eduardovna.

Place of employment: Tver State University.

Post: Senior Lecturer of the Department of Documentation and Management.

Назначенный индейцами майя на 2012 год конец света (а на самом деле – просто смена очередного космогонического цикла) долгое время был любимой пугалкой (или псевдопугалкой) многих ресурсов Интернета и прочих СМИ. Когда назначенный день благополучно прошёл, и время как ни в чём не бывало потекло дальше, многие испытали даже нечто вроде разочарования. Так обычно со страхом и нетерпением ждут важного и интересного гостя, а потом, когда он так и не приходит, испытывают странное разочарование.

Альбом группы «Алиса» «20.12»⁵³ вышел в 2011 году, за год до мнимого конца света. Сам Кинчев напрямую не связывает эти два события: «Это не будущий год. Можно подумать и так, конечно, но прочтений масса, и я предоставляю свободу прочтения каждому слушателю» [7]. Однако мы можем предположить, что лидер «Алисы» немного лукавит, и отсылка к предсказанию майя в названии альбома всё-таки есть.

Цель данной статьи – попытаться определить, о каком Апокалипсисе идёт речь в альбоме «20.12», что в дальнейшем, несомненно, послужит для реконструкции авторской картины мира К. Кинчева.

Говоря о предсказаниях конца света и альбомах «Алисы», необходимо вспомнить и христианский «конец света», описанный в «Откровении» Иоанна Богослова, который традиционно называют в соответствии с греческим название книги ‑ Апокалипсис. Эта тема периодически возникает в творчестве К. Кинчева (можно вспомнить хотя бы песню «Всадники» из альбома «Сейчас позднее, чем ты думаешь» [4]).

В христианской традиции Апокалипсис – это последовательность событий, которая представляет собой конец света: битва добра со злом, появление Антихриста, землетрясения, голод, явления различных фантастических существ и т.д.

Нельзя сказать, что альбом «20.12» замыкается только на описании традиционного библейского конца света. Апокалипсис Кинчева не совсем библейский, хотя поэт и использует традиционные мотивы.

Одной из примет конца света в Библии являются различного рода природные катаклизмы, в частности, град и огонь. Упоминание разгула стихий (гроза, гром, огонь, град) мы встречаем чуть ли не в каждой песне альбома: «Слёзы и огонь в этом мире»⁵⁴ («Арифметика»), «Гром над землёй, молнии в ил <…> / Игры огня на грани грозы» («Шейк»), «Ты пастырь силы нездешнего огня» («Война») и т.д.

В песне «Шейк» мотив грома и грозы является одним из основных. Это действительно примета Апокалипсиса – пульсация «танца / Разнузданных сил». Однако такого разгула стихий страшатся не все. Для обывателей гром – это угроза («Лучше бежать, если сразу не вышло прорваться / Шестёркой в тузы»), для лирического героя (поэта, музыканта) гроза тоже представляет опасность, но эта опасность дарит вдохновение:

А ты играй, играй смелей

Лови любовь дыханьем слёз

А ты танцуй, танцуй на перекрестке дождей

По радуге луж, по лезвию гроз

Автор песни в данном случае разделяет людей не на грешников и праведников, а на людей, стремящихся к власти и прочим мирским благам, и на людей творческих, что не совсем вписывается в концепцию библейского Апокалипсиса. Название песни и повторяемый между строками рефрен «шейк, шейк», по словам Кинчева, – отсылают к танцу его молодости; это некий импульс жизни [12]. В переводе «шейк» – это встряска. Данное значение слова перекликается с грозой, упоминаемой в тексте. Шейк – это движение, которое позволяет остаться живым, это танец, который лирический герой танцует на перекрестке дождей.

Описание канонического Апокалипсиса присутствует и в песне «Пульс». Песня была написана во время лесных пожаров, так что предыстория у неё вполне реальная [11]. Однако в самой песне даётся прямое указание на библейское описание конца света:

Облака вязали в узлы,

Города корёжили в пыль.

Это вам не выдумка СМИ, а быль –

Час гнева

В Библии снятие шестой печати с запечатанной книги называется днём гнева, это время, когда с неба падают звёзды, время великого землетрясения и красной луны. В тексте Кинчева день ужался до размеров часа, однако сбившееся время – это тоже одна из примет конца света. Хотя вполне возможно, что в современном мире с его погоней за властью, с его быстрым темпом жизни, стремлением успеть как можно больше в кратчайшие сроки даже Апокалипсис укладывается в час.

В песне «Пульс» снова возникает мотив грозы:

Следом налетели дожди,

Ветром опоясали гром,

Молнии на крыльях несли погром

И ярость.

Это описание уже состоявшегося Апокалипсиса, а не просто его предчувствие.

Ещё одна разрушительная природная стихия, которую можно связать с концом света, – это ветер. Для творчества К. Кинчева ветер – один из традиционных мотивов. Это разрушительная и очищающая сила (космический ветер из «Доктора Буги», «ветер больших перемен» из «Ветра перемен», «Ветер водит хоровод»); закличку «это ветер, только ветер», «ветер, это ветер» Кинчев использует даже в чужих песнях (см. «Отход на север» на альбоме «Наубум» [1]). В «Пульсе» ветер является фактически первопричиной происходящих потрясений:

Как задули в осень ветра,

Да пошли гулять по земле

Жар,

Град,

Гром

Это ветер, только ветер!

Одна из самых известных канонических «примет» конца света ‑ четыре всадника Апокалипсиса, которые появляются при снятии первых четырёх печатей с таинственной книги (Откр. 6: 1‑8).

В альбоме «20.12» косвенно упоминаются два всадника – «взявший с земли мир» и «венценосный всадник».

Всадника, едущего на рыжем коне, традиционно называют Войной, хотя его имя в Библии не упоминается. В альбоме «20.12» есть песня, которая носит название «Война». Эта песня изначально должна была фигурировать в названии альбома, поэтому её наряду с «20.12» можно считать одной из ключевых. По словам самого Кинчева, песня должна была проиллюстрировать начало любого конфликта – от конфликта между мужчиной и женщиной до мировых конфликтов [9]. Не случайно песня построена как диалог, для особой выразительности была приглашена Л. Махова [9]. Многие фразы построены на противопоставлении:

Ты грозный посох земных поводырей,

Я оправданье пути…

Ты наконечник летящего копья,

Я центробежная ртуть…

Ты пастырь силы нездешнего огня,

Я здесь с рождения свой.

Автором подчёркивается агрессивный настрой персонажей песни:

Не я окрасил огнём твои сады

Заметь

О том, что можно врасплох застать меня

Забудь!

Армады армий ложились под меня,

Усвой!

Акцент на том, что один из всадников Апокалипсиса ассоциируется с войной, Кинчев не делает. Хотя в контексте альбома война продолжает оставаться символом конца света.

Всадника, который в Откровении появляется после снятия первой печати, некоторые христианские богословы считают посланником Христа, символом распространения христианства, духовности и т.д. [См., например 2; 6]. Похожую точку зрения мы можем встретить и в творчестве К. Кинчева. В песне «Всадники» из альбома «Сейчас позднее, чем ты думаешь» всадник, едущий на белом коне, представлен как посланник Христа:

По имени Свет,

По жизни Закон,

По крови Руда,

По судьбе Перезвон,

По вере Любовь,

По религии Крест,

По сути Опричник небес.

На Белом коне

В мир движется он,

Победой овеян

Его легион.

Солдат-венценосец,

Спасителя лук

Он принял в руки из рук.

«Всадники»

(«Сейчас позднее, чем ты думаешь») [4].

Учитывая эту точку зрения, песню «Вода и вино», в которой нет ни описания, ни предчувствия Апокалипсиса, можно тем не менее рассматривать как отсылку к образу Христа, а через него – к образу первого всадника Апокалипсиса.

В литературе Апокалипсис часто связывают с различного рода космогоническими катастрофами. Когда в средствах массовой информации началось активное обсуждение грядущего в декабре 2012 года конца света, одной из версий того, что может произойти, была версия о столкновении Земли с каким-нибудь небесным телом, следствием чего будет изменение её орбиты, смена полюсов и т.д.

Космогоническая катастрофа описана в заглавной песне альбома «20.12»:

То ли символ, то ли знак судьбы –

Первый крик, последний вдох.

От пустыни до большой воды

Сбой орбит, переполох.

Однако не все так просто. Если первая часть песни – традиционное описание конца света, «сбой орбит», космогоническая катастрофа, то вторая – Апокалипсис иного рода. Это Апокалипсис сознания, это уподобление человеческой души, человеческого общества компьютеру. Здесь возникает еще один смысл. Поскольку 20.12 – это «код доступа к игре», то любой конец света (библейский или индейский) сводится к компьютерной игре в конец света. Или к компьютерному сбою. То есть в одной песне соединены сразу несколько проявлений Апокалипсиса:

• традиционный конец света – конец мира, конец всего сущего;

• компьютерная игра;

• компьютерный сбой.

И последние два варианта в контексте песни становятся наиболее значимыми. Тогда возникает закономерный вопрос: какой грех может привести именно к такому Апокалипсису?

Один из самых тяжёлых грехов в представлении К. Кинчева – это стремление к власти: «кто окунулся в реку лжи, зависти, стяжательства и человеконенавистничества, чем отличаются государственные мужи, тем и надо ответ держать» [10]. Эта мысль особенно ярко выражена в песне «Прыть» с альбома «20.12»:

Добиваясь цели, цепляясь за власть,

Прыткие готовят тылы,

Чтобы, если сбросят, помягче упасть,

Не задев углы.

На вершины мира кривые пути,

В цепкий и злопамятный круг.

Скользкая работа, и как не крути,

Грязь не сходит с рук.

«Прыткие», стремящиеся к власти, дорвавшиеся до власти, не просто ведут нечестную игру («не назвав пароль»), они пытаются «поучать» даже небо. Стремление стать выше всех приводит «прытких» в замкнутый круг, из которого нет выхода:

Все, кто здесь зимовал,

Знает ответ

Им из этих стен

Выхода нет.

Находясь в замкнутом круге, «прыткие» не видят, не знают истинной жизни. То, что для других является реальностью, – для них всего лишь бумажный отчёт. В этом отношении с «Прытью» перекликается ещё одна песня альбома ‑ «Капля солнца». «Прыткие» укладывают в рамки конторской работы даже историю человечества: «От войны до мира – срока и даты». Мир отражается в документах, словно в кривом зеркале: «На бумаге чисто, по жизни страшно». Бюрократизм, дорвавшиеся до власти «прыткие» ‑ это приметы наступившего Апокалипсиса. Конец света – это не глобальная вселенская катастрофа, «сбой орбит» ‑ это всего лишь красивая метафора. Конец света – это Апокалипсис власти, это погружение мира в беспросветную ложь.

В эру Апокалипсиса теряет (или почти теряет) своё значение слово. Если в Библии слову придаётся особое значение, с него начинается вся христианская космогония, то в эпоху Апокалипсиса в словах появляется «жесть», металл. Слова становятся оружием, источником конфликтов, а не созидающим инструментом:

Сколько всего было и есть,

Сколько ещё предстоит объяснений на пальцах,

Когда в словах жесть.

«Шейк»

В этом мире слишком много

Общечеловеческих слов…

«Мир»

Чтобы донести до других свою точку зрения, необходимо «подбирать слова», находить такие, которые ещё не утратили смысл и не приведут к раздору:

Я начну игру,

Подберу слова,

Чтобы звук смог выразить суть

Каждого из нас.

«Руны»

Вполне возможно, что началом нового мира будет не слово…

В связи с темой Апокалипсиса и понятием расплаты за грехи в альбоме «20.12» вполне закономерно возникает и тема прощения.

В песне «Война» прощение представлено как качество народа; но прощение в агрессивном контексте песни не ведёт к примирению:

В моём народе отвагу утолить,

Что зачерпнуть через край.

Запомни, пришлый, простить – не пощадить!

Прощай!

В приведённой фразе чувствуется скорее конфликт, чем реальное прощение, что явно продиктовано контекстом песни: прощение врага не означает, что ему не дадут отпор.

Если в «Войне» прощение в некоторой степени противопоставлено пощаде (подобный подход вполне характерен для творчества К. Кинчева; ср., например: «Как пощёчина – Христос» в песне «Красное на чёрном»), то в «Качелях» прощение как слово противопоставляется умению прощать:

Между словом прости

И уменьем прощать

Лёд космических зим,

Не добавить, не взять,

Так торопят финал,

Что бы встать на поклон

Похоть, зависть и власть.

Если кто-то говорит о прощении, это не значит, что он может реально кого-то простить. И это не значит, что кто-то (вероятно, и Бог тоже) может простить его, и когда «похоть, зависть и власть» торопят конец света, ждут прощения – они ничего не вкладывают в это слово.

Тема прощения завершается в песне «Мир»:

Понять – не значит поверить,

Простить – не значит понять

Слова в эпоху Апокалипсиса потеряли своё значение. И можно ли ждать прощения тогда, когда смысл этого слова утрачен, когда люди ничего не вкладывают в это слово, когда они разучились понимать друг друга и разучились верить в Бога?

В сложившейся ситуации у лирического героя – особый путь. Он не боится Апокалипсиса, для него это возможность начать всё сначала, как для мира – начать сначала своё бытие. Герой констатирует отсутствие жалости к разрушающемуся миру, однако нельзя говорить о том, что эта его позиция однозначна. В тексте песни есть слова: «Все скорбят о потере, а мне / Не жаль» («Руны»). Однако на альбоме после этой строчки эхом звучит «Жаль, жаль, жаль». В мире, в котором слово потеряло своё основное назначение – быть средством коммуникации между людьми, лирический герой предпочитает «остаться в движении вспять» («Шейк»).

Путь лирического героя пролегает между светом и тьмой: он дитя этого мира, он также грешен, но в то же время способен видеть красоту, способен отличать истинное от ложного:

Между грязью и красотой,

Между чудом и тьмой,

Возвращаюсь своей тропой

Домой.

«Качели»

Лирический герой пытается изменить этот мир («Я пытался не раз / Доказать, что смогу / Докричаться до тех, / Кто поставил на кон / Всё, и вышел не в масть»); словно Даэрон, он изобретает свой собственный алфавит, свои руны («Руны»). Творчество для Кинчева – это чудо. Так, например, рассказывая о композиции «Вода и вино», он говорит, что песня была «написана как ощущение того, что группа “Алиса” занимается чудом, когда на каждом концерте доставляет радость людям, что и делал Христос при сотворении первого чуда» [8]⁵⁵.

Для лирического героя важно научиться понимать волю Бога, уметь определять его замысел: «Дай мне зоркость определять / ТВОЁ!» («Качели»).

Мир движется от целостности и единства (единица) к бесконечности (восьмерка) и обратно («Арифметика»). Он подобен театральному представлению: занавес закрывается, чтобы открыться снова.

Развитие мира – это качели, движущиеся вверх и вниз, от чуда к тьме и обратно («Качели»). После конца света наступит новый мир, в золе старой жизни зажжётся огонь новой подобно тому, как наступает после зимы весна:

Лёд сойдет, метель уймётся,

Выйдет час, весна вернётся,

Жажда жизни в капле солнца!

Там, где дым отсечёт отходы от огня,

Пульс весны прорвётся.

Когда я вижу, как жжёт моя земля,

Я в пол-шаге от солнца.

«Капля солнца»

Каждый должен сделать свой выбор, осознать своё прошлое и решить, каким путём идти в будущем:

И еле заметная

Отворится дверь.

Кем мы были до стен огня,

И как пойдем теперь?

«Пульс»

Это может быть выбор христианского пути признания вины и очищения, либо гордыня и стремление быть «выше всех». Это может быть путь любви или путь техногенный, где человеческие чувства заменяются современными технологиями:

2012 – решай, где правда, где молва,

2012 возьмёт своё, как дважды два

«20.12»

Мир в танце протуберанцев

Сгорит и выстрелит вновь,

Кто верит в путь инноваций,

Тот вряд ли верит в любовь.

«Мир»

Итак, Апокалипсис наступил. Но это не совсем тот конец света, который описан в Библии или пророчествах индейцев майя. Это Апокалипсис сознания, уподобление человеческого общества компьютеру, это стремление получить от жизни всё, и прежде всего – власть. Именно стремление людей к власти поставило мир на грань катастрофы, привело к тому, что люди перестали слышать друг друга. Но выход есть, и новый мир придёт на смену старому. Но каким будет этот новый мир – зависит от выбора человека.