§4. Практическая часть

Основным критерием отбора художественной литературы для перевода являлась степень насыщенности текста культурно-специфической лексикой и реалиями. В предыдущей главе я подразделила такого рода реалии на определённые группы относительно способов их перевода, т.к. в процессе исследовательской работы я пришла к выводу о том, что язык народа формирует в сознании его носителей определённую картину мира. Эта картина мира может существенно отличаться от языковой картины мира другого народа.

В процессе перевода нижеприведённых отрывков из художественного произведения Бориса Акунина "Любовник смерти" я использовала различные приёмы передачи культурно-специфической лексики и реалий ИЯ на ПЯ, чтобы на практике доказать эффективность этих способов перевода относительно культурно-обусловленных явлений.

Все встретившиеся мне в тексте реалии передавала соответственно их классификации, выработанной мною в третьем параграфе, т.к. культурно-обусловленные явления неоднородны по своему содержанию и, соответственно, не переводятся одним и тем же способом.

В комментариях я распределила реалии по группам относительно способов их перевода, а также привела под знаком * наиболее интересные способы перевода, касающиеся грамматических, синтаксических и стилистических трансформаций.

1. "Сидели с пацанами на скамейке, перед дерюгинской бакалейкой. Курили табак, лясы точили.

Bдруг подъезжает шарабан: шины дутые, спицы в золотой цвет крашенные, верх жёлтой кожи. И выходит из него девка, каких Сенька никогда ещё не видывал, даже на Кузнецком мосту, даже на Красной площади в престольный праздник. Нет, не девка, а девушка или, правильнее сказать, дева." (глава "Как Сенька впервые увидал смерть").

"Нe sat with the lads on the bench, in front of Deryugins groceries, the local grocery guy (2). They smoked tobacco wagging their tongues.

All of a sudden there drove up a chariot, pneumatic tires, gold-painted spokes and hood made of yellow leather*. And then from the chariot there stepped a slut. Such a babe Senka (1) had never seen before, neither on Kuznetsky bridge (2), nor in Red Square (1) during a patronal festival (4). No, she was not a slut, but a pretty girl or, to be correct, a fair maiden. "

2. "Опёрся Скорик о стену, стал думать, как из ямы этой выбираться.

Вдруг прямо под ним, где стоял, дыра раскрылась - чёрная, сырая. И оттуда попёрла косматая башка, да Сеньке лбом в коленку.

Он заорал:

Свят, свят! - и прыг в сторону.

А башка на него залаялась:

Чего растопырился? Нору всю загородил! Ходют тут, косолапые!

Только тогда Сенька догадался, что это "крот" из своей берлоги вылез. Было в подземной Хитровке такое особое сословие, "кроты", которые в дневное время всегда под землёй обретались, а наружу если и вылезали, то ночью. Про них рассказывали, что они тайниками с ворованным добром ведают и за то получают от барыг со сламщиками малую долю на проедание и пропитие, а одёжи им вовсе никакой не надо, потому что зачем под землёй одёжа?

Дяденька "крот"! - кинулся к нему Сенька. - Ты тут все ходы - выходы знаешь. Выведи меня на волю, только не через дверь, а как-нибудь по-другому.

По-другому нельзя, - сказал "крот", распрямляясь. - Из Кулаковки только на Свинью выход. Если подрядишь, могу в другой подвал сопроводить. В Будинку - гривенник, в Румянцевку семишник, в Ероху пятнадцать…

Скорик обрадовался:

В Ероху хочу! Это ещё лучше, чем на улицу!" (глава "Как Сенька бегал и прятался, а потом икал").

"Skorik (2) leaned against the wall and began to rack his brains how to get out from the pit. Suddenly, right beneath* him there opened a dark, damp hole and from this hole came out a shaggy noddle and knocked his forehead right against Senkas knee.

He screamed:

“God almighty! *" and jumped aside.

And the noddle barked at him:

“What do you mean by blocking the exit?! You, blockhead*!

And then it dawned on Senka at, that it was a “mole”, getting out of his lair. There was a special estate in Khitrovka (2) underground - “moles” - people, who stayed underground in the day-time and never came up until it got dark. They were said to know about caches with stolen things and to get some money from fences* for food and drink, but they didnt need any clothes - whats the good of fine rags underground?

“Uncle “mole”!" - Senka appealed to the man*. - You know all the ins and outs here! Please, take me back into the open, not through the door but in some other way”.

“Cant be done in any other way, - said the “mole" straightening himself. - From Kulakovka (2) there is only one exit to Svinya (2). If you hire me, I can lead you into another basement. Its only a dime (4) to Budinka (2), Rumyantsevka (2) - 7 copecks and 15 copecks to Erokha (2) - …”

“Let it be Erokha! Its even better than getting outside! ” - rejoiced Skorik. "

3. "История первая. Про лиху беду начало.

Оказалось - трудно.

На Лубянской площади, где извозчики поят лошадей из фонтана, Сеньке тоже пить захотелось - кваску, или сбитня, или оранжаду. И брюхо тоже забурчало. Сколько можно не жрамши ходить? Со вчерашнего утра маковой росинки во рту не было. Чай не схимник какой.

Тут-то и началась трудность.

У обычного человека всякие деньги имеются: и рубли, и гривенники с полтинниками. А у богатея Сеньки одни пятисотенные. Это ведь ни в трактир зайти, ни извозчика взять. Кто ж столько сдачи даст? Да ещё если ты во всём хитровском шике: в рубахе навыпуск, сапогах-гармошке, фартовом картузе взалом." (глава "Как Сеньке жилось в богатстве").

"The story I. The first step is the hardest.

It turned out that its uneasy to be a rich man*.

In Lubyanka Square (2), where cabbies watered their horses from the fountain, Senka also felt thirsty. He could with a glass of kvass (1), or sbiten (2), or orangeade. His stomach* also began to rumble. No wonder*! Not a bite since yesterday*! Its not as if he was a fasting hermit (3)!

But the problem was that ordinary people have money of different values: 10 copeck coins, and 50 copeck coins and roubles, but Senka possessed nothing but 500 hundred - rouble bills! What can one do with a five hundred bill? They wont change it in a tavern! You cant take a cab either! * Especially, if you are in full splendor of the Khitrovka style: a shirt worn outside trousers, pleated boots and a cocked peaked cap. "

4. "Бродил по рынку, от улицы Солянка держался в стороне. Знал, что там, за нею, Хитровка, самое страшное на Москве место. На Сухаревке, конечно, тоже фармазонщиков и щипачей полно, только куда им до хитровских. Вот где, рассказывали, жуть-то. Кто чужой сунься - враз догола разденут, и ещё скажи спасибо, если живой ноги унесёшь. Ночлежки там страшенные, с подвалами и подземными схронами. И каторжники там беглые, и душегубы, и просто пьянь-рвань всякая. Ещё говорили, если какие из недоростков туда забредут, с концами пропадают. Будто бы есть там такие люди особые, хапуны называются. Хапуны эти мальчишек, которые без провожатых, отлавливают и по пяти рублей жидам с татарами в тайные дома на разврат продают. "

"He was wandering about the market but avoided Solyanka street (2), because he knew what was beyond it - Khitrovka - the most horrible place in Moscow. Sukharevka (2), of course, also swarmed with swindlers and pickpockets, but they are not fit to hold a candle to those from Khitrovka. What a horror was there! As rumours had it, if an alien butted in - he was sure to be stripped to the skin, and was lucky to escape by the skin of his teeth. Its doss-houses are horrible, with vaults and underground caches. They housed fugitive convicts, murderers and other riff-raffs. Also, people said, if a sucker dropped in, he would disappear forever, because of khapuns, special people, who caught unattended boys and sold them for 5 roubles to Jews and Tatars to entertain the public in brothels. "

Комментарии:

1) К первой группе относятся реалии ИЯ, которые передаются с помощью транскрипции или калькирования, и не требующие при этом дополнительных пояснений в ПЯ, т.к. либо передают имена собственные, географические названия и пр., либо хорошо известны читателю ПЯ.

Сенька - Senka - suffix - ka means a short name

Красная площадь - Red Square

квас - kvass

2) В эту группу входят реалии ИЯ, передающиеся также с помощью транскрипции, калькирования, но не имеющие широкого распространения в ПЯ и поэтому требующие дополнительных пояснений (комментарии, описательный перевод).

"…in front of Deryugins groceries, the local grocery guy." - "…перед дерюгинской бакалейкой." - В данном случае используется описательный перевод, который объясняет, что имя владельца магазина из категории имени собственного в ИЯ переходит в категорию имени прилагательного в ПЯ.

"Kuznetsky bridge - a bridge in thе center of Moscow a pleasure-ground, where people used to walk during big holidays, including church festivals". В этом случае происходит смешанный перевод: транскрипция имени прилагательного и английский эквивалент слова мост + развёрнутый комментарий.

"Skorik - the nickname of a character of this book, originated from his surname Skorikov". Здесь применяется приём транслитерации + комментарий.

"Khitrovka - in the 19th century the most dangerous district in Moscow inhabited by criminals. The etymology of this name is rooted in the word khitry (cunning). It means that in this district there lived cunning people, mostly criminals". В данном случае используется также приём транслитерации с комментарием, в котором указывается этимология данной реалии.