In the album «poet of decadence»

BY THE PICNIC BAND

Abstract: Rock lyrics by Edmund Shkljarsky the author of the Picnic's songs is under analysis in the article. In the album "Poet of Decadence" a metamorphosis of the main hero, who undergoes his way coherently from song to song, takes place, and this fact allows us to draw a conclusion that the album is conceptual.

Key words: rock lyrics, artistic world, persona, Edmund Shkljarsky, concept album, lyrical cyclus

About the author: Piliute Yurate Eduardovna, Candidate of Philology.

Place of employment: Radio Station “Russky Kray”.

Post: Journalist.

Творчество рок-поэта группы «Пикник» Эдмунда Шклярского сложно для понимания. Мир его песен ускользает от анализа, и если ему не позволить делать это ‑ исследование обречено на провал. Вместе с тем изучение творчества Эдмунда Шклярского невозможно без чёткого понимания авторских идейных установок и идеалов.

Главной особенностью мировидения Э. Шклярского является его устремленность в мир бесконечного (запредельного) и попытка его постичь. В понимании рок-поэта высшей ценностью обладает нематериальное, вечное. «Чему вовсе не быть, так того не сгубить, а чего не сгубить, тому нету конца на Земле» – эта цитата из песни «Египтянин» как нельзя лучше демонстрирует главную установку автора: ценно то, что не обладает предметной завершенностью. К этому идеалу Вечного и стремится приблизиться автор посредством творчества:

Это да пока, каждый звук как плеть

А вам откуда знать хочу ли я уцелеть

Не для того пока душа несется в рай

Играй моя шарманка, играй

«Шарманка»

Бейте в бубен, рвите струны

Громче музыка играй

А кто слышал эти песни,

Попадает прямо в рай.

«Мы как трепетные птицы»

Своими песнями он творит незримый универсум – связанный с миром внешним и его закономерностями через категории микро- и макрокосмоса. Таким образом, будучи Вселенной, заключённой в самой себе, лирический герой Э. Шклярского не испытывает трагического разрыва между миром ирреальным и реальным (предметным), поскольку первый для него высшая и окончательная ценность.

Художественный мир Эдмунда Шклярского, всё его творчество служит утверждению мира света, божественному миру. В этом смысле, группа «Пикник» одна из самых светлых групп на российской рок-сцене, как бы парадоксально это не звучало.

Альбом «Певец декаданса» уникален для творчества Эдмунда Шклярского именно потому, что это один из самых мрачных альбомов. На первый взгляд он напоминает «Королевство кривых». Однако там речь идёт о современности, о мире реальном с его «огнями реклам, неоновых ламп», в то время как в «Певце декаданса» дано подробное описание ада ‑ крайнего нижнего локуса художественного мира поэта. Такого подробного описания полюса зла нет ни в одном другом альбоме Эдмунда Шклярского.

Прежде всего, следует уяснить саму модель универсума рок-поэта. Анализ без исключения всех песен Э. Шклярского позволяет сделать следующий вывод: художественный мир поэта ‑ мультивселенная, состоящая из множества миров. Весь этот универсум объединен устремлением автора в запредельное и бесконечное, отрицающее любую завершенность и предметность. Именно поэтому художественный мир Э. Шклярского постоянно ускользает от филологического анализа.

Мир не тот, что вчера, что минуту спустя.

Ускользая от нас, рушит стены шутя.

Он не тот, что вчера, что минуту спустя.

«Искры около рта»

Мир поэта разделён на «область запредельных миров» и так называемый «авторский универсум». Область запредельных миров ‑ бесчисленное количество вселенных, соприкасающихся с миром автора. Оттуда могут приходить различные иномирные сущности. В свою очередь авторский универсум дополнительно делится на реальный и ирреальный мир. Реальный мир автора – город, населенный людьми (наша действительность). Он противопоставлен миру ирреальному как профанный священному:

А нищие правят бал

Они хотят, да не могут дать

И то, что зовут они кровью

Только вода

«Я пущенная стрела»

Священное пространство в поэтике – это мир света и гармонии:

Адреналиновые песни, цветы, роса,

Ещё мы вместе и можем творить чудеса,

И солнце радугу плавит, льётся свет через край,

Адреналиновые песни. Давай, давай, давай!

«Адреналиновые песни»

Кроме привычных оппозиций свет/тьма и верх/низ, организующих художественное пространство, его конструируют оппозиции глубоко индивидуальные, свойственные только идиостилю автора. Так, центральным противопоставлением здесь выступает пара «открытый/замкнутый». Первый член оппозиции снабжен предельно положительными характеристиками, а второй – отрицательными, соответственно. Максимально открытое, бесконечное пространство существует вне иерархических законов – оно принципиально свободно от оценок и являет собой идею вольности и свободы само по себе. Это пространство, обладающее особыми акустическими характеристиками. Любой звук здесь многократно усилен и четок. Огромные пропасти и небеса озвучены музыкой, звоном:

Этот остров, где всё не так,

Как когда-то казалось нам

Этот остров, где каждый шаг

Словно колокол рвет небеса.

«Остров»

Сурги и лурги а что им? Им всё нипочём.

Сурги и лурги над пропастью звонкой парят.

«Сурги и лурги»

Эта пустота беспредельности невероятно жива и наполнена музыкой, пением, радостными гимнами рассвета:

Из огня в огонь, из слова в слово

Душа душу зажигает.

В небесах охрипший ветер

Отпеванье начинает.

<…>

Чистый голос в небесах поёт

Светлый полдень над Землей встаёт.

«За невинно убиенных»

Это пространство, открытое для мира стихий ‑ образов, олицетворяющих максимальную свободу и подвижность:

Было б сердце нейлоновым, небо бездонным,

Наливался бы ветер свинцом.

«Ещё один дождь»

Открыто оно и для света, изобличающего мир тьмы и делающего всё четким и видимым:

Адреналиновые песни, цветы, роса,

Ещё мы вместе и можем творить чудеса,

И солнце радугу плавит, льётся свет через край,

Адреналиновые песни. Давай, давай, давай!

«Адреналиновые песни»

Бесконечному пространству противопоставлено пространство замкнутое, тесное и тёмное. Чаще всего оно описано как потайная комната без окон и дверей, скрытая от солнца:

Нет и нет мне не до смеха – нет окна и дверь размыта

Ведь пытать меня приехал сам Великий Инквизитор.

«Инквизитор»

В доме неприметном в доме без окна

Спрятана от солнца комната одна

«Иероним»

Здесь вершат суд злые силы. Потому Гарин сочиняет свою адскую машину, способную разрушить мир, в потайной комнате:

Да и Гарин – не Гагарин

Он то ласковый то злой

В своей комнате потАйной

Сочинил гиперболоид

«Гиперболоид»

В универсуме Э. Шклярского бытует мифологическое время.

Действие альбома «Певец декаданса» происходит как раз в замкнутом мире, лишенном неба, свежего воздуха и света.

Так в песне «Игла», «звезда» (в поэтике Шклярского, символ личной судьбы и сопричастности небесному миру) нарисована. Она не греет и не светит. Мнимый мир, где все чудится, обесценивает для героя солнце, поскольку в мире ада оно всего лишь иллюзия.

Говоришь: «Подожди, вот-вот,

Солнце на небе да взойдет».

Только если ещё оно?

Да не всё ли, не всё ли равно?

В песне «Клоун беспощадный» мир сужается до замкнутой арены цирка. Пространство ада – это и город-лабиринт:

Это твой город ‑

Изловчись или сгинь,

Вокруг глаз закрытых

Площадей круги

«За пижоном пижон»

Пространство ада характеризуется персонажами его населяющими. Довлеет над всем фигура «беспощадного клоуна». Уникальность альбома «Певец декаданса» заключается в том, что здесь впервые дано подробное описание самой мрачной фигуры в художественном мире Эдмунда Шклярского. Дьявол ‑ это рыжий клоун-насмешник.

Вообще же смех (в большинстве случаев сатирический и обличающий) обладает важной функцией в поэтике Э. Шклярского и является главным инструментом в оценке мира. Высмеять кого-то или что-то здесь означает возвыситься над объектом осмеяния:

Каково удержаться? Каково не упасть?

Ведь в лицо ему глядя, насмехаются всласть

«Недобитый романтик»

И уже не искалечит смех лощённых дураков

Ведь запрыгнул ей на плечи мокрый ангел с облаков

«Мышеловка»

Будь же небо к нам добрей,

Страшно жить среди людей.

Хохочет дьявол за спиной твоей

Э-ге-гей! Э-ге-гей!

«Опиумный дым»

«Клоун беспощадный» царит в своём замкнутом адском мире, и веселье, которое он вызывает у публики, ‑ поистине дьявольское:

Здесь в ладоши бьют нещадно,

Тут и крики, смех, и стон.

Нынче клоун беспощадный

Заводил аттракцион.

Смех здесь не безобидный юмор, а реальная уничтожающая сила, направленная на поругание чистого, вечного. Изображая антигероя, автор даёт ему однозначную оценку:

Нет, совсем он не невинен,

Нечисты его глаза.

Он из зала душу вынул

И ногами растоптал.

Тем не менее в мире Эдмунда Шклярского дьявол не представляет реальную угрозу миру света. Тьма в поэтике автора есть отпадение от света. Потому дьявол управляет только теми, кто ему подчиняется, при этом мнит себя всесильным.

Будто это Колизей,

А не пыльная арена,

Будто держит он в руках

Нити тысяч жизней бренных.

Пространство ада организуют персонажи, находящиеся во власти сил зла. В альбоме это и бездушная публика из песни «Клоун беспощадный», и пижоны, населяющие улицы-лабиринты тёмного города («За пижоном пижон»). Мир ада для них не наказание за грехи, а осознанный выбор. Ад в поэтике Э. Шклярского – это «мир по имени декаданс». Локус, полный иллюзий, изломанных судеб, где правят силы зла.

Подчиняясь законам мифологического времени, в его вечном стремлении к перерождению, лирический герой осваивает предельно нижний полюс собственно мира. Его путь организует весь альбом. В первой песне «Декаданс» герой делает себя доступным силам зла. Отправная точка пути здесь ‑ вера в иллюзии. Герой позволяет себе обмануться.

И обманемся мы и поверим,

Будто снова впадаем в транс,

Будто снова открыты двери

В мир по имени Декаданс

Но при этом система ценностей лирического героя не меняется, он не воспевает зло, но исследует его, даёт ему негативную оценку:

Этот мир не похож на сказку,

Но и в нем всё равно живут

«Декаданс»

Как случилось, что мир остыл,

Мир теней и дорог пустых?

Жаль не светит в пути звезда.

Нарисована что ли? Да.

«Игла»

Это твой город ‑

За пижоном пижон,

Долго ли, скоро ли ‑

Исчезнет он.

«За пижоном пижон»

А удачу и судьбу

Ни за что не купишь,

На кону главный приз,

Главный приз ‑ кукиш

«Гильотины сечение, веревки петля»»

Важно понимать, что по характеру лирический герой Эдмунда Шклярского рационален и уравновешен и обладает устоявшимся образом мысли. Его поведение лишено внешнего пафоса, драматичности, ему чужды ситуации перелома личности или переоценки ценностей – такие поступки могут стоить субъекту свободы, и потому он их никогда не совершит. Перед ним гораздо более сложное испытание: на рубеже миров герой должен быть подобным Богу – уметь творить свой мир, нести свет, быть независимым и одновременно открытым для любви. Свободно путешествуя между мирами, он остаётся самим собой. Именно поэтому он поддается миру тьмы, но не даёт себя искалечить.

Такой духовной стойкостью обладают ещё некоторые герои творчества группы «Пикник». Иномирные существа такие, как например, таинственные «Сурги и Лурги». Их область обитания – мультивселенная, но они могут проявлять себя и в авторском универсуме. В исследуемом нами альбоме мы встречаем таких героев в песне «Гильотины сечение, веревки петля». Персонажей характеризует жестокость к мирским слабостям – ведь они им неведомы. Если же они располагают плотью, то намерено истязают её, поскольку в ней заключен пленный дух. Самоистязание уничтожает в них всё телесное и окончательное:

Не имеет значения,

Тем, кто шёл по углям

Гильотины сечение

И веревки петля.

В долгом пути по миру тьмы лирического героя поддерживает не самоистязание, но любовь. Как и всегда отношения героя и героини гармоничны. Песня «Прикосновение» подчёркивает единение двух любящих людей:

Ведь одной цепи мы звенья,

Через раз опять дышу,

Одного прикосновения

Небывалого прошу.

Надо сказать, что будучи «звеньями одной цепи» герой и героиня проходят совершенно разные пути в мире тьмы. Если для героя необходимо сохранить себя в мире зла, то для лирической героини важно соблюсти гармонию в собственной двойственности. В поэтике Э. Шклярского она совмещает в себе свет и тьму, разрушение и созидание, что делает её устойчивой к изменчивой мультивселенной автора. Такая она и в альбоме «Певец декаданса». Первая песня альбома – это и её отправная точка нисхождения:

Ты в плену босоногого танца,

Тебе голову кружит мечта,

<...>

Говоришь: «Ничего не случится»,

Если буду немного груб,

Говоришь, и смола сочится

В уголках потемневших губ.

«Декаданс».

Пройдя свои пути по миру ада, герой и героиня в последних, итоговых песнях альбома совершают восхождение. Так в песне «Звезда Декаданс» (одной из последних песен альбома) пространство опять становится принципиально открытым, звучащим. Герой возрождается из тьмы, приобретая новый опыт, заключённый в образе «Звезды Декаданс».

Ты только родился,

И ангел явился,

Он имя твоё назовет,

А где-то в далёком небе

Звезда Декаданс плывёт.

Песня альбома описывает возрождение героя в состоянии наполненности опытом постижения своего мира. Лирический герой находится в тесной связи с миром внешним через категорию микро- и макрокосмоса. Подобие внешнего и внутреннего миров осуществляется через категорию дома [4]. В песне «Звезда Декаданс» дом наполнен жизнью.

Ты выучил буквы,

И дом твой не кукольный,

Здесь всё своей жизнью живёт.

А где-то в далёком небе

Звезда Декаданс плывёт.

Герой созидает себя не только в пространстве, но и во времени. В песне весна сменяется осенью и над всем этим парит звезда-декаданс, как образ новой судьбы, полученной после перерождения.

Завершающая композиция «Быть может... (Утешительная)» ни что иное, как гимн возрождению, адресованный каждому слушателю.

И все же, пока дышат звёзды над головой.

Открой своё сердце для счастья, открой.

Таким образом, альбом «Певец декаданса» ‑ это концептуальный альбом, «аналог лирического цикла» [1, с. 79]. Его объединяет путь перерождения лирического героя, совершаемый последовательно от песни к песне. В альбоме впервые дано подробное описание крайнего нижнего локуса художественного мира Эдмунда Шклярского и персонажей, его населяющих.