Экологическая оценка сферы нематериального производства. Экологическая оценка современного транспорта.

Доля третичного сектора в ВВП развитых стран - более 70 %, России– около 60 %, в среднем по миру – 45-50 %.

Необходимо отметить, что:

экологические проблемы сегодня идут отнюдь не за счёт природопользования как в индустриальную эпоху. Прямая корреляция между плотностью населения, индустриальной нагрузкой и экологическими проблемами ушла в прошлое.

параллельно идёт нагрузка на природу, нематериальная сфера требует всё больше и больше энергии, поэтому в обозримом будущем энергообеспеченность будет возрастать.

Несколько блоков в нематериальном производстве:

транспорт

ЖКХ

-рекреация, индустрия туризма.

Транспорт имеет несколько комплексов проблем:

загрязнение среды (воды, воздуха и т.д.) различными химическими соединениями (CO2, CO, свинец, бензопирен, оксиды азота, серы);

-шумовое загрязнение;

нарушение естественных экосистем, биогеоценозов.

На первом месте по вредоносности стоит автомобильный транспорт. Он пока занимает ведущее место в загрязнении окружающей среды в развитых странах. В крупных городах и агломерациях автотранспорт дает до 80% всех выбросов в атмосферу, опережая все другие источники. Усиление загрязнения окружающей среды автотранспортом связано с продолжающимся увеличением числа автомобилей в большинстве стран. Вместе с ростом автомобильного постоянно идёт и рост его качества. Для этого предпринимается целый комплекс мер: В США и развитых странах Западной Европы осуществлен переход на неэтилированный бензин с использованием палладиевых и платиновых каталитических нейтрализаторов отработанных газов…

Одним из перспективных направлений является также и газификация автопарка, поскольку это и экологически, и экономически выгодно. «…Уменьшение выбросов, изменение их структуры может быть достигнуто многими способами: применением новых видов топлива (Н2, СН4 и другое газовое топливо, комбинированное топливо, синтетические виды топлива, спирты), усовершенствованием процесса сгорания, каталитической очисткой выхлопных газов. В странах Западной Европы, Северной и Южной Америки и Австралии, помимо ужесточения стандартов и штрафных санкций за вредные выбросы с отработанными газами автомобилей, для стимулирования использования сжатого природного газа в качестве моторного топлива снижены налоги на строительство автогазовых заправочных станций, приобретение газобаллонных автомобилей».

В ЕС введен стандарт ЕВРО-3, который установил нормы выбросов в целом в 2 раза более жесткие, чем ЕВРО-1. Постоянно ужесточаются нормы влияния на окружающую среду авиационного (с учетом, помимо химического – шумового загрязнения), железнодорожного, водного и трубопроводного транспорта

21. Экологическая оценка рекреационной деятельности и мировой туриндустрии. Экологический фактор размещения объектов сервиса и развития транспортной сети.

22. Экологическая оценка изменений отраслевой структуры хозяйства в странах Центра. Социально-экономические истоки появления эколобби. Вывод «грязных» производств из стран Центра.

23. Экологический фактор размещения сельскохозяйственных и промышленных объектов в развитых странах. Экологический фактор размещения новейших производств, объектов сервиса и развития транспортной сети в странах Центра.

24. Экологический фактор трансформации отраслевой и территориальной структуры хозяйства в странах Центра.

25. Экологический фактор расселения населения в странах Центра. Экологические потребности постиндустриального общества и возможности их удовлетворения.

В последние десятилетия в научной социологии на смену тради-

ционному понятию «уровень жизни» пришло понятие «качество жизни». Оно отражает изменение шкалы ценностей в материально

обеспеченных благополучных обществах в сторону усиления значи-

мости нематериальных ценностей. «Качество жизни» – понятие более широкое, чем «уровень жиз-

ни», и, прежде всего за счет именно нематериальных компонентов:

доступность образования и достижений мировой и национальной

культуры, возможности вести здоровый образ жизни, эстетика окру-

жающего пространства. Для формализованной оценки качества жиз-

ни разработана принятая ООН система индикаторов. Она включает в

себя не только традиционные показатели ВВП на душу населения

или душевого дохода, но и уровень грамотности населения, число

лиц, имеющих высшее образование, доступность и уровень здраво-охранения и т.д. Значимым компонентом «качества жизни» в постиндустриаль-

ном обществе становятся экологические параметры условий жизни

человека. Экологические потребности людей в постиндустриальных стра-

нах непрерывно растут, и это имеет объяснение.

Существуют две концептуальные модели оценки качества жизни:

объективистская и субъективистская. В объективистской качество

жизни оценивается на базе совокупности соответствующих статисти-

ческих показателей (душевой доход, ожидаемая продолжительность

жизни и т.д.). При субъективистском подходе главным считаются

субъективные ощущения людей. Субъективное восприятие качества

среды жизни зависит, в частности, от интеллектуального развития

индивида, образованности, общего мировосприятия и др. В оценке

качества жизни учитывать субъективное восприятие человеком ок-

ружающего его мира не менее важно, чем учитывать объективные

показатели. Для этого необходимы особые методы и формы исследо-

вания: анкетирование, интервьюирование и др.

Забота о здоровье. Если еще полвека назад даже в наиболее раз-

витых странах здоровье, прежде всего, зависело от медицинского об-

служивания, то теперь все больший вес приобретает экологический

фактор. В большинстве постиндустриальных стран всеобщая доступ-

ность медицинского обслуживания стала одним из первых достиже-

ний идей демократии и гуманизма. Традиционное медицинское об-

служивание перестало быть привилегией. Если бы этого не было,

вряд ли бы развитые страны имели столь высокие показатели средней

ожидаемой продолжительности жизни их граждан. В тотальной эко-

логизации жизни видится теперь главный резерв для улучшения здо-

ровья людей и дальнейшего роста продолжительности жизни. Стано-

вится понятным, почему именно забота об «экологии», а не традици-

онное здравоохранение вышло в США на первый план.

В рамках нового социального заказа «спрос на экологию» может

сравниться только со «спросом на генетику». Теперь культ «здорово-

го образа жизни» глубоко проник в сознание среднестатистического

обывателя развитой страны.

Главным социальным носителем этого культа стал средний класс.

Экологические «притязания» представителей среднего класса в по-

стиндустриальном обществе высоки. На бытовом уровне они рас-

сматриваются как один из важных элементов комфорта и здорового

образа жизни. Эти притязания уже совершают медленный переворот

в сельском хозяйстве, стимулируя отказ от любых экологически

опасных технологий и переход на потребление экологически чистых

продуктов. Пока такие продукты – одна из привилегий богатых, но

по мере роста благосостояния она будет становиться доступной для

все более широких слоев населения. В США экологически чистые

продукты уже составляют около четверти продовольственного рын-

ка.

Экономический интерес. Рост экологических притязаний связан

не только с общим ростом благосостояния людей, но и с описанными

выше переменами в системе хозяйствования, занятости и социальном

составе. Конец «культа индустрии» привел к осознанию того, что в

постиндустриальной экономике заводы и фабрики перестали быть

«главными кормильцами» для большинства людей. Фабричный рабо-

чий смотрел на экологические проблемы как на неизбежные издерж-

ки того, что у него есть работа и заработок. Принципиально другое

отношение – у работника умственного труда. Для него благополуч-ные экологические параметры окружающей среды становятся одним

из факторов производительности труда. Для представителей многих

творческих профессий (художников, режиссеров, ученых) экологиче-

ский фактор уже давно стал одним из главных для организации твор-

ческого процесса. Таким образом, модифицированная с наступлени-

ем постиндустриализма цепь «хозяйство – занятость – социальный

состав общества» меняет шкалу ценностей в обществе и преференции

общественного спроса в сторону усиления экологических интересов.

Пятьдесят лет назад дуйсбургский рабочий, так же как и магнитогор-

ский, знал, что дымящая труба за окном – это, прежде всего, хлеб и

жилье для его детей. Сегодня менеджеры туристских агентств в

Дуйсбурге и в Магнитогорске знают, что дымящая труба – это угроза

астмы для детей и пугало для туристов. Если для рабочего плохая

«экология» – часть платы за возможность прокормить семью, то

для работника умственного труда хорошая «экология» – одно из

важных условий его эффективной работы. При этом принципиально

то, что новую конъюнктуру начинают осознавать и учитывать при

принятии решений не только работники, но и работодатели.

Если в индустриальную эпоху в общественном сознании небла-

гополучная «экология» воспринималась как неприятная, но вынуж-

денная издержка собственного материального благополучия в обще-

стве, где экономической базой была промышленность, теперь, когда

она таковой не является, когда ее роль для большинства стала вто-

ричной, обслуживающей, теряется чувство фатальной неизбежности

подобных издержек.

Важнейшим продуктом развития авангардных стран в индустри-

альный период стало т.н. «общество потребления». Именно с обще-

ством потребления многие экологи связывают экологические беды на

планете. Опираясь на критику общества потребления, Медоузы при-

зывали сократить объемы материального производства, остановить

рост населения и капитала [Медоуз, Медоуз, Райдерс, 1994, с. 586].

Рационализация потребления многими экологами называется од-

ним их важнейших условий экологизации жизни. Однако понимание

этой рационализации – самое различное и в большинстве случаев за-

висит не столько от особенностей профессиональных подходов,

сколько от политических пристрастий.

Общество потребления – естественный плод эффективной эко-

номики и огромное достижение стран с воспитанными веками куль-культурой труда народов в сочетании с грамотной экономической

политикой их руководителей. Психологию общества потребления

неверно сводить к погоне только за материальными благами.

Как это ни парадоксально звучит, сегодня есть основание гово-

рить о рождении общества экопотребления. Результаты анализов

общественного мнения показывают, что у населения развитых стран

происходит смещение от потребности в традиционных благах к эко-

логическим. Подобная тенденция последнее десятилетие отчетливо

проявляется и в России [Гусев, Гусева, 1996, с. 68]. Как следствие,

промышленные корпорации для уменьшения конфронтации с обще-

ственностью тратят больше средств на создание экологически безо-

пасных производств, что в конечном счете благоприятно сказывается

и на конкурентоспособности их продукции [там же]. Постиндустриальная экономика опирается на принципиально

новые приоритеты в потреблении, которые расставляет богатое

постиндустриальное общество, где впервые в истории массовый

спрос на нематериализованные товары сравнялся и зачастую начина-

ет превосходить по стоимости спрос на материальные товары

Экономические и технологические возможности экологизации жизни в странах Центра. «Экология» как новая производительная сила.

Тем не менее, видеть в технологии панацею от всех экологиче-

ских бед вряд ли разумно. История человечества не раз показывала,

что поиски простых решений сложных проблем – опасная стезя. А

доказывать, что экологическая проблема сложная, вряд ли нужно.

Можно говорить только об участии технологии в решении экологи-

ческой проблемы. При этом, чтобы даже приблизительно оценить

«вес» технологических нововведений в решении экологических про-

блем совершенно недостаточно оценить сами нововведения. Вопрос

участия технологий в решении экологических проблем – не только

вопрос их потенциальной эффективности. Не менее важный вопрос – имеющиеся возможности реализации потенциала экофильных техно-

логий, в частности, описанных в книге «Фактор четыре», т.е. их вне-

дрения в соответствии с потребностями и удовлетворения этих по-

требностей. Именно в этом, втором вопросе, невозможно обойти сто-

роной постиндустриальные тенденции.

Совершенно очевидно, что развитые постиндустриальные страны

не только есть и будут в обозримой перспективе главными разработ-

чиками разнообразных экофильных технологий, но и их главными

потребителями. Именно постиндустриальные страны идут в авангар-

де не только разработки, но и массового внедрения экофильных ин-

новаций. Главных факторов два: имеющиеся возможности, связанные

с высоким уровнем экономического развития этих стран, и растущий

спрос на технологические инновации, связанный с повышением

спроса на «экологию» со стороны постиндустриального общества.

Именно постиндустриальные тенденции в обществе и, прежде все-

го, рост экологических притязаний людей стимулируют интерес к

разработкам экофильных технологий, которые будучи запущенными

в экономический оборот, из опытных образцов становятся нормой.

Формируя спрос на «экологию», постиндустриальное общество дела-

ет экологическое оздоровление хозяйства не только желаемым, но и

выгодным (см. гл. 3, § 3). Технологические инновации идут рука об

руку с экономикой, только оглядываясь на экологию, но не более то-

го. Непростой вопрос, при всех впечатляющих достижениях техники

это пределы технологических возможностей решения экологиче-

ских проблем. Пока технологические нововведения в массе своей

ориентированы на решение экологических проблем, «лежащих на

поверхности» и направлены, прежде всего, на улучшение среды жиз-

ни человека. Это проблемы «первого плана» – проблемы загрязнения

окружающей среды (загрязнение воздушного бассейна, водоемов

конкретными загрязнителями). Чтобы догадаться об их наличии, не

нужно быть экологом – достаточно не иметь заложенным нос, откры-

вая форточку или выходя на улицу, и иметь глаза, подходя к реке или

проезжая мимо мусорного полигона. Именно в решении подобного

рода проблем достигнуты наиболее впечатляющие успехи по внедре-

нию экофильных технологий. Один из закономерных приоритетов –

технологическая модернизация автомобилей, которые обеспечивают

до 70% загрязнения воздуха в городах. Современный автомобиль

«Форд» или «Рено» выбрасывает в 60–80 раз меньше нитратов и СО,

чем машины тех же марок, но четвертьвековой давности (примеча-

тельно, что российских автотуристов часто не пропускают в страны

Евросоюза из-за недопустимо грязных выхлопов отечественных авто-

мобилей (стандарты ЕВРО 1 – 3). Технологическая модернизация сегодня не только успешно реша-

ет проблему снижения загрязнений, но и способна кардинально из-

менить ситуацию с ресурсным обеспечением высокоразвитых стран,

что будет иметь не только серьезные геополитические, но и экологи-

ческие последствия. По мнению ряда ученых, технологическая рево-

люция последних десятилетий практически полностью сняла с пове-стки дня проблему скорой исчерпаемости минеральных и энергети-

ческих запасов. Вот только некоторые из этих примеров: «Рост объ-

емов производства сегодня опережает рост потребления минераль-

ных ресурсов и энергии. США, при увеличившемся в 2,5 раза вало-

вом национальном продукту, используют сегодня меньше черных

металлов, чем в 1960 году. В сельском хозяйстве – одной из наибо-

лее энергоемких отраслей – прямое потребление энергии сократи-

лось с 1975 по 1987 год в 1,5 раза, а общее (включая косвенное) – в

1,65 раза. Потребление бензина средним новым американским ав-

томобилем упало с 17,8 до 8,7 литра на 100 километров пробега.

При этом ожидается, что в ближайшие годы в производство будут

запущены модели, потребляющие всего лишь 2,1 литра бензина на

100 километров. Путь сбережения энергии далеко не пройден до

конца. Об этом, в частности, говорит тот факт, что энергоемкость

японского промышленного производства почти на треть ниже, чем в

Соединенных Штатах. В расчете на единицу продукции индустриального

сектора потребление нефти снижалось на протяжении 1973 – 1978 годов

на 2,7 процента в годовом исчислении в США, на 3,5 – в Канаде, на

3,8 – в Италии, на 4,8 – в Германии и Великобритании, на 5,7 про-

цента – в Японии. В результате в странах – участницах Организации

экономического сотрудничества и развития за период с 1973 по 1985 год

валовой национальный продукт увеличился на 32 процента, а потреб-

ление энергии – всего на 5 процентов, во второй половине 80-х и в

90-е годы дальнейший хозяйственный подъем происходил на фоне

абсолютного сокращения энергопотребления. Правительствами этих

стран одобрена стратегия, согласно которой на протяжении будущих

трех десятилетий их потребности в природных ресурсах из расчета на

1000 долл. произведенного национального дохода должны снизиться

в 10 раз – до 31 килограмма по сравнению с 300 килограммами в

1996 г. Новые технологические решения позволяют не только все бо-

лее экономно использовать конечные и невозобновляемые природ-

ные ресурсы, но в ряде случаев вообще отказаться от их применения,

находя им замену в быстро расширяющейся номенклатуре воспроиз-

водимых синтетических материалов» В целом, технологическая модернизация играет важную роль в

становлении новой экофильной модели хозяйствования, при которой,

ресурсо- и энергосбережение оказываются экономически выгодными.

Намного более сложная задача – решение проблем «второго»,

геосистемного плана. Нарушение геосистем далеко не всегда связано

с осязаемыми и обоняемыми загрязнениями или любыми другими

конкретными факторами антропогенного воздействия. Деградация

геосистем – явление многоаспектное, и реально протекающие в них

процессы часто скрыты от обывателя и видны только специалисту.

Эти проблемы требуют более глубокого научного исследования, а внедрение технических инноваций здесь не всегда может быть дейст-

венным.

Вряд ли технически можно решать проблемы появления и укоре-

нения неавтоктонных видов растений и животных (проблемы канад-

ского клена, колорадского жука, нутрии в России и др.). Единожды

разрушенные такие экосистемы как степь, как известно, восстанавли-

ваются столетиями. Есть проблемы «третьего плана». К таким проблемам можно от-

нести проблемы, которые известны, но природа которых до послед-

него времени остается скрытой и для профессионалов. Многие про-

цессы находятся еще в начальной стадии исследования. Это пробле-

мы – гипотезы. К таким приходится относить, например, проблему

глобального потепления. Вопрос решения проблемы глобального по-

тепления, если оно действительно есть – сложнейший и выходит за

рамки современных технических возможностей. С помощью дорого-

стоящей технической модернизации теоретически можно достичь

сдерживания и даже сокращения эмиссии в атмосферу парниковых

газов антропогенного происхождения. Т.о., оценивая уже имеющиеся и непрерывно создаваемые новые

технологические возможности решения экологических проблем, пра-

вомочно говорить как о принципиальной небезграничности этих воз-

можностей, так и о еще очень большом их резерве. При этом есть

основания надеяться, что технократизм постиндустриальной эпохи

будет принципиально и позитивно отличаться от технократизма

индустриальной эпохи, когда баланс между экофобными и экофиль-

ными технологическими нововведениями изменится в пользу послед-

них. Стремительно усиливающаяся и непрерывно модернизирующая-

ся техническая мощь постиндустриальных стран уже начинает ак-

тивно служить делу «экологии». Свидетельствуют об этом впечат-

ляющие успехи в техническом обеспечении борьбы с наиболее опас-

ными загрязнениями воздуха, воды, почвы, создание образцовых сис-

тем мониторинга окружающей среды. При этом, именно постинду-

стриальные процессы, постоянный рост экологических притязаний

общества, становятся главным катализатором трансформации

технологического прогресса от экофобной к экофильной ориента-

ции. И, по-видимому, это только начало. Если оценивать современный

технократизм по экологическим параметрам, то сила технологий со-

стоит не в том, что 100 лет назад автомобили ездили со скоростью

30 км в час, а сегодня на них можно выжать 300 км, а в том, что при

наличии социального заказа и экономической выгоды они способны

повернуться на 1800 в своем развитии и из одной из самых больших

угроз для планеты стать одной из надежд человечества.

Удовлетворение

необходимо установить границы экономиче-

ского «поля», на котором рассматриваются новые тенденции. К клю-

чевым параметрам этого «поля», нужно отнести два:

доминирующий в мире рыночный тип экономики, бази-

рующийся на товарно-денежных отношениях;

многообразие форм собственности в мире с преобладанием

частной.Говоря об экономических возможностях решения экологических

проблем, в России обычно начинают с огромных финансовых воз-

можностей, которыми обладают богатые развитые страны. Многие

этим и заканчивают, ожидая «манны государственной» и утверждая, что «рынок, даже «цивилизованный», «не работает» в экологической

сфере (так же, как и в сфере борьбы с преступностью, наркотиками,

вообще в социальной сфере). Более

значимое – в самой экономической системе, системе, основанной на

рыночных отношениях, которая при переходе к постиндустриально-

му развитию включает «экологию» в сферу своих интересов. Финан-

сирование экологических программ, каким бы впечатляющим при

взгляде из России оно ни выглядело, неверно считать решающим

фактором успехов в экологизации жизни в развитых странах. рыночные механизмы обеспечивают более

благоприятный «климат» для природосбережения, нежели жесткое

административное принуждение. Опыт развитых стран показывает, что, в условиях грамотного ис-

пользования рыночных механизмов «экология» может стать выгод-

ной. В этом случае, нерыночные методы решения экологических про-

блем нужно рассматривать только как вспомогательные – они

должны применяться в тех случаях, когда доказано, что рыночные

методы менее эффективны или неэффективны вовсе. Автор согла-

сен с В.Н. Костюком, который утверждает, что «надежды на умень-

шение вредной экологической нагрузки на среду обитания человека

должны быть связаны не с уменьшением величины капитала, а с уве-

личением сферы рыночных отношений (курсив – Д.Л.). Экологиче-

ски вредное производство рано или поздно исчезнет, но не потому,

что люди осознают его вред, а потому что оно перестанет быть соци-

ально и экономически выгодным» [Костюк, 2001, с. 62].

В условиях рыночной экономики на базе доминирующей частной

собственности есть потенциальные возможности для формирования

экономических механизмов рационального природопользования и

охраны окружающей среды. Под рациональным природопользовани-

ем следует понимать такое природопользование, при котором мак-

симализируется экономический эффект от каждой единицы ресурса

и минимизируются экологические издержки от его использования. Рыночные механизмы эффективны для решения многих, но не

всех экологических проблем и не во всех странах в равной степени.

Например, меньшая их эффективность в России – прежде всего «про-

блема роста», а не просто «российская специфика» или тем более,

родовая черта рынка вообще. Между тем, слабая эффективность ры-

ночных подходов при решении экологических проблем в сегодняш-

ней России часто используется как аргумент в призывах к возвраще-

нию к прямому государственному администрированию, в частности,

в сфере экологии. Если эти призывы будут услышаны властью, фор-

мирование экофильной экономической модели в стране будет отсро-

чено на неопределенный срок.

Одним из главных препятствий к внедрению рыночных механиз-

мов экологической оптимизации хозяйства сегодня называют экстер-

нальный характер многих экологических проблем (загрязнений и

т.д.). Экстернальный характер этих эффектов означает, что они не

отражены в цене товара. Данные эффекты возникают также и в том

случае, когда экологические ценности являются «общественными

благами», которыми пользуются все без исключения члены общества,

и поэтому отсутствуют стимулы к частным инвестициям в охрану

этих ценностей. Во-первых, вызревание полноценного среднего класса ведет к

тому, что институционально закрепленная собственность становится

все более распространенной, а поведение индивидуума – все более

автономным и свободным [Костюк, 2001, с. 48]. Во-вторых, как уже

отмечалось, в постиндустриальном обществе формируется рыночный

спрос на «экологию», прежде всего со стороны тех, для кого она ста-

новится реальным фактором производства – работников умственного

труда. Т.о. терциализация экономики стимулирует ее экологизацию.

По мере роста благосостояния возрастает экофильное «давление»

и со стороны богатеющего обывателя. В результате, издержки на

«экологию» становятся все более весомой частью общих издержек

производства предлагаемых на рынке товаров, материальных (осо-

бенно наиболее высокотехнологичных) и нематериальных. Это дела-

ет выгодным производство более экологически чистых автомобилей,

поддержание в чистоте пляжей, очистку водоемов от мусора и др.

экологически опасных воздействий человека. В результате, постин-

дустриализм трансформирует многие экологические издержки из

внеэкономической категории в категорию экономическую. «Эколо-

гия» становится значимой компонентой выгодного бизнеса в самых

различных проявлениях: от торговли технологическими инновациями

до торговли недвижимостью из экологически чистых материалов и с

видом не на заводские трубы, а на живописное озеро, полное рыбы и

дичи (как, например, в США). Если раньше было выгодно истреблять

китов на мясо, то теперь выгоднее этого не делать для развития ту-

ризма.

Утилитарный подход к природе как был в индустриальный пери-

од, так и сохраняется в постиндустриальный. Однако экологические

последствия извлечения прибыли из шахт и карьеров и извлечения

прибыли из чистых пляжей и живописных пейзажей противополож-

ны. Постиндустриализм делает из «экологии» товар, она стано-

вится субъектом товарно-денежных отношений. Экоориентиро-

ванный бизнес стал значимым сегментом хозяйства развитых по-

стиндустриальных стран. Качество окружающей среды становит-

ся ресурсом для постиндустриального общества и тем самым при-

обретает экономическую ценность._ Удовлетворение спроса на «экологию» развивается в соответст-

вии с экономическими законами и зависит от степени дефицитности

товара, что создает естественное в условиях рынка неравенство для

пользователей. В результате, экология все в большей степени стано-

вится «привилегией богатых». В этих условиях, одним из ключевых

направлений государственной политики в области экологии в по-

стиндустриальных странах становится борьба за превращение «эко-

логии» из «товара для избранных» в «товар массового спроса». Для

этого, в частности, уже задействуются методы активного формирова-

ния спроса: мощная, направленная на массового потребителя реклама

экологически чистых продуктов, здорового образа жизни, экологиче-

ского туризма и т.п. Многие конкретные экологические программы

государства в богатых странах ориентированы на «экологические»

потребности обывателя.

Борьба с обществом потребления, по сути, означает борьбу с эко-

номикой как таковой, ибо именно рост потребления является, с одной

стороны, результатом эффективной работы экономики, с другой –

главным стимулом ее развития. Сдерживание общества потребления

означает сдерживание экономического роста. Поэтому, как в мас-

штабах сегодняшнего, очень экономически контрастного мира, так и

для большей части стран идея ограничения общества потребления,

как минимум, утопична. Наряду с идеей биоцентризма, идею борьбы

с обществом потребления, можно также квалифицировать как эко-

утопию. Конкретно для России вторая экоутопия не менее опасна,

чем первая.

Конечно, в любой постиндустриальной стране есть масса субъек-

тов хозяйственной деятельности, которые либо индифферентны к

«экологии», либо предпочитают не заниматься вопросами «эколо-

гии», т.к. эта тема объективно оказывается для них убыточной. Кро-

ме того, далеко не все, что волнует экологов, волнует обывателя или

предпринимателя. Поэтому, все вышесказанное вовсе не означает,

что найдена панацея от всех экологических бед и можно будет отка-

заться от фискальных методов или от бюджетного финансирования

экологических программ. И то, и другое необходимо в любой стране.

Вопрос в другом: на что делать ставку: на то, чтобы побольше взять

(оштрафовать, например), побольше дать (профинансировать) или

дать побольше заработать? Имеющийся уже немалый опыт постин-

дустриальных стран говорит о том, что последнее во многих случаях. может стать базовым в экологической политике и оказывается наибо-

лее действенным, при этом, не отменяя остальное.

Ключевую роль в экологизации хозяйства в условиях рынка при-

надлежит формированию спроса. Как показали опросы в Соединен-

ных Штатах, более 40% потребителей сообщили, что когда цена и

качество продуктов или услуг, предлагаемых разными компаниями,

сопоставимы, они, делая свой выбор, учитывают факторы экологич-

ности товара, а не уровня цен, считая такое поведение возможностью

внести свой вклад в традиционные природоохранные практики кор-

пораций и способствуя улучшению окружающей среды [Поволж-

ский…, 2001, с. 179]. Это очень показательно, т.к. речь идет о стра-

нах, где, и без того, расходы на экологические программы исчисля-

ются миллиардами (Япония, Германия и т.д.) и даже десятками мил-

лиардов долларов (США). При том, что в этих странах есть немалые

финансовые ресурсы, стратегия экологической политики отнюдь не

сводится к грамотному распределению денег из государственного

кармана. В этой связи принципиально важно мнение авторов книги

«Фактор четыре», которые попытались адаптировать идеи Римского

клуба к реалиям сегодняшнего дня: «популярный аргумент в нынеш-

ней политике – утверждение, что любое решение проблем окружаю-

щей среды будет весьма дорогостоящим. Революция в эффективном

использовании ресурсов, о которой говорится в этой книге, делает

этот аргумент ошибочным» [Вайцзеккер и др., 2000, с. 24].

Постиндустриализм создает предпосылки для возможности во

многих случаях отказаться в сфере «экологии» от наиболее любимо-

го, простого и «универсального» способа решения всех проблем –

встать в очередь за деньгами: за бюджетным финансированием в

стране, за долей в финансировании экологических программ ООН и

др. Этот путь наименее удачный, т.к. нужно «растолкать локтями»

еще несколько десятков просящих, чтобы продвинуться в первые ря-

ды. Приходится тягаться с такими «тяжеловесами», как ВПК, «соци-

альные программы», сельское хозяйство. Парадокс состоит в том, что

если идти по этому пути, то чем глубже кризис (реальный или мни-

мый) «по расчетам специалистов», тем больше шансов на удачу. Сра-

батывает «принцип китов», который состоит в том, что Гринпису

важнее не спасти китов, а спасти «проблему китов».

Пока все красноречие экологов направлено на то, чтобы доказать,

что «экология» должна быть не на 31-ом, а на 13-ом месте в очереди_ При переходе к постиндустриальному развитию «экология» ста-

новится значимой производительной силой общества. Непрерывно

растущий «спрос на экологию» рождает предложение. Стремительно развивается рынок экологических технологий,

консалтинговых, аудиторских и других услуг в этой области. Еже-

годно в ведущих странах мира проводятся всемирные ярмарки экологических технологий и оборудования, на которых совершаются сдел-

ки на сотни миллионов долларов. В США прочно укоренилась тор-

говля правами на выбросы в атмосферу. Всем известно, что общество потребления – это общество колос-

сальных отходов. Количество и качество отходов отличают развитые

страны от развивающихся. Характерная особенность отходов в по-

стиндустриальных странах – преобладание бытовых отходов над

производственными. Модифицировав «критерий Лоусона», исполь-

зуемой физиками для определения эффективности термоядерных ус-

тановок, С.Л. Лопатников вывел «индекс отходов» (Wastes Index).

Логика расчета индекса проста. Уровень жизни людей определяется

их потреблением. Все материальные блага, которые люди потребля-

ют, рано или поздно превращаются в бытовой мусор. С другой сто-

роны, характер промышленного потребления так же определяет оп-

ределенный объем промышленных отходов. Поэтому экономическую

эффективность хозяйства можно характеризовать отношением объе-

ма бытовых отходов к общему объему отходов, составляющему сум-

му бытовых и производственных отходов. «Идеальное хозяйство»

имело бы индекс равный 1 (все идет в дело, отходы только бытовые).

Абсолютно неэффективное хозяйство имеет индекс 0 (все идет в

промышленные отходы, т.е. все в поте лица трудятся, но ничего не

потребляется). Расчет индекса показал, что развитые страны имеют в

среднем индекс отходов на порядок выше, чем постсоциалистические

и развивающиеся. (для Великобритании – 0,26, Японии – 0, 19, тогда

как для России – 0,02) [Лопатников С.Л., 1995]. Проведенное сопос-

тавление очень показательно, а выводы из него выходят далеко за

рамки экологии.

Бытовые отходы становятся богатейшим источником ком-

плексного сырья и их запасы стабильно увеличиваются, что при на-

личии развитой системы утилизации в развитых странах можно

рассматривать не только как негативное, но и как позитивное явле-

ние. Безусловно, использование вторичного сырья как таковое не ре-

шает ни ресурсной, ни экологической проблем. Во-первых, использо-

вание вторичного сырья в обозримой перспективе не станет базой ре-

сурсопотребления в целом и при отказе от использования традицион- ных источников сырья и топлива, вторичная сырьевая база быстро

истощится. Во вторых, сами технологии утилизации отходов – эколо-

гически не стерильны, а в ряде случаев, опасны, как, например, многие фабрики по сжиганию мусора.