3.1. Специфика институциональности.

Политический дискурс относится к институциональному виду общения. Институциональный дискурс – это дискурс, осуществляемый в общественных институтах, общение в которых является составной частью их организации. Социальный институт внешне представляет собой совокупность лиц, учреждений, снабженных определенными материальными средствами и осуществляющих конкретную социальную функцию. С содержательной стороны социальный институт представляет собой «определенный набор целесообразно ориентированных стандартов поведения в определенных ситуациях» (Социология 1996: 235).

К важнейшим социальным институтам относятся политические институты (парламент, правительство и др.), которые обеспечивают установление и поддержание политической власти. Необходимость установления в обществе властных отношений диктуется ограниченностью материальных и социальных ресурсов (таких как безопасность, статус, престиж, доступ к информации). Стандартизованные образцы поведения правомочных лиц, обеспечивающих данную социальную функцию, воплощаются в социальных ролях, характерных для данного института (монарх, президент, премьер-министр, спикер, лидер партии и пр.).

Рассмотренное выше понимание социального института позволяет очертить основные параметры институционального дискурса: набор типичных для данной сферы ситуаций общения (речевых событий), представление о типичных моделях речевого поведения при исполнении тех или иных социальных ролей, определенная (ограниченная) тематика общения, специфический набор интенций и вытекающих из них речевых стратегий.

Институциональное общение, в отличие от межличностного и художественного, является статусно-ориентированным. В институциональном дискурсе обычно участвуют две стороны: представители институтов (сотрудники) и клиенты. Сотрудники – это профессионалы, облеченные властью в своей области (юристы, врачи, педагоги, священники, администраторы и т.д.), клиенты – люди, нуждающиеся в их услугах (Agar 1985). В поле политики непрофессионалов (массы, население) тоже можно рассматривать как клиентов политических институтов, основное назначение которых – обеспечение порядка и законности, т.е. в конечном итоге, нормальной жизнедеятельности общественного организма. Можно говорить о клиентах в политической коммуникации и в более узком смысле: вспомним, например, такой жанр, как наказы избирателей депутатам – чем не заказ для сферы обслуживания? М. Эгер рассматривает в качестве политических организаций, ориентированных на клиентов (client-oriented organizations), политические лобби, движение по защите прав потребителей, экологические движения и др.

Отличие политической коммуникации от других видов институционального общения заключается, во-первых, в том, что «клиент» в политической коммуникации, как правило, массовый, реже групповой, и еще реже – индивидуальный, тогда как в медицинской, юридической, административной, торговой, педагогической и прочих профессионально-организационных сферах клиент преимущественно индивидуальный, реже групповой и никогда – массовый. Во-вторых, различие проходит по преобладающему субъектно-адресатному вектору общения. В принципе здесь возможны следующие варианты коммуникации: институт  институт, представитель института  представитель института, институт  граждане; институт  гражданин; представитель института  граждане; представитель института  гражданин.

В отличие от таких социальных институтов, как юридические, педагогические, медицинские и др., где типичной является коммуникация между отдельным гражданином и представителем института, которая носит двунаправленный, хотя и не равностатусный характер, в политическом дискурсе, наоборот, гражданин как личность, как отдельный член общества, вступает в коммуникацию с институтом достаточно редко, причем это взаимодействие осуществляется преимущественно в направлении «гражданин  институт». Это взаимодействие реализуется в следующих жанрах: а) письма и телеграммы в поддержку или, наоборот, против действий какого-либо политика/политической организации, причем данный жанр не предполагает ответных (в том числе и речевых) действий со стороны институтов; б) обращения граждан с жалобами (или доносами), на которые институты реагируют вербально и/или акционально.

Коммуникация по линии «институт  гражданин» сводится к актам поощрения (награждения, объявления благодарности) и порицания (например, письмо в газету или официальное заявление с осуждением действий гражданина). Общение в политической сфере достаточно редко осуществляется на уровне «представитель института  индивидуальный клиент». Такого рода общение происходит, например, в ситуации приема граждан депутатом или «выхода вождя в массы» с кратковременной остановкой для беседы со «случайным» представителем толпы.

М. Эгер определяет институт как «социально узаконенное специальное знание вместе с людьми, уполномоченными проводить его в жизнь» (a socially legitimated expertise together with those persons authorized to implement it) (Agar1985: 164). Тем самым подчеркивается информационная сторона институциональности: более высокий статус представителя института по отношению к клиенту (и, соответственно, обладание властью) в значительной степени базируется на доступе к информации и возможности ею распоряжаться, отсюда возможность манипулировать сознанием и действиями клиента.