4. 2. Культурно-языковой концепт «политик»

В данном разделе ставится задача рассмотреть категоризацию концепта «политик» в русском, немецком^ и американском варианте английского языка. Одним из ракурсов концептуального анализа является исследование способов «упаковки» информации – структур вербализованных знаний, центральной из которых является фрейм.

Если рассматривать концепт как единицу мышления, как некое знание, то фрейм представляет собой форму организации этого знания, способ его мыслительного структурирования. Фрейм определяется как «концептуальная структура для декларативного, реже процедурного – представления знаний о типизированной ситуации или о типичных свойствах объекта» (АРСЛС: 231).

Фрейм представляет собой лингво-когнитивное понятие, имеющее свой языковой коррелят. Он включает в себя составляющие – слоты. Каждый слот содержит некоторый тип информации, релевантный для описываемого объекта действительности. Слоты являют собой пустые узлы, заполняемые переменными (конкретными данными из той или иной практической ситуации). Разграничиваются лингвистически значимые переменные (переменные лингвистического толкования, например, для фрейма стул – количество ножек, спинка и пр.), которые составляют особые слоты, и лингвистически нерелевантные характеристики, которые могут оказаться практически важными в конкретной проблемной ситуации (например, наличие твердого сиденья у стула) (Баранов 1991: 186).

Фреймы в языке представлены как группы слов, постигаемые как единая сущность, поскольку они «мотивируются, определяются и взаимно структурируются особыми унифицированными конструкциями знания или связанными между собой схематизациями опыта» (Филлмор 1988: 54).

Для фрейма характерна «энциклопедичность», содержание в его структуре самых разнообразных знаний о референте, называемом именем концепта. Мы полагаем, что потенциально любой фрагмент информации может быть вербализован в той или иной форме – языковой (лексикализованной) или текстовой (описательной).

Лингвистически релевантные слоты фрейма получают как лексикализованную, так и текстовую вербализацию, а лингвистически нерелевантные – только текстовую.

Как известно, в познавательно-коммуникативной деятельности человека «ословливанию» или лексикализации, т. е. созданию специальных наименований (однословных или фразеологических) подвергаются те фрагменты действительности, которые представляются говорящему коллективу жизненно важными, наиболее значимыми с точки зрения практической деятельности. Поэтому в данном разделе мы ограничимся анализом структуры фрейма «политик», исходя только из его лексикализованной вербализации на материале наименований политиков, зафиксированных в словарях (Dickson 1990; Safire 1993; БТСРЯ; СП; ТСРЯ; Баранов, Караулов 1994; Трофимова 1993).

Проведенный анализ словарных дефиниций позволяет представить структуру фрейма «политик» как задающую набор слотов, объективирующих следующие типовые признаки политика:

Человек:

1 – определенного пола;

2 – определенного возраста;

3 – из определенного региона;

4 – занимающийся политической деятельностью;

5 – придерживающийся какой-либо политической ориентации;

6 – принадлежащий к какому-либо политическому институту;

7 – выполняющий какие-либо политические функции;

8 – обладающий какими-либо качествами:

8.1 – профессионально-деловыми:

– опыт/степень профессионализма;

– трудолюбие;

– коммуникативные особенности;

8.2 – морально-этическими:

– честность;

– принципиальность;

– нравственность;

– патриотизм;

8.3. психическими:

– интеллект;

– воля.

Центральными, базовыми в данной структуре являются слоты 4, 5, 6, 7, обозначающие конститутивные признаки исследуемого феномена. Именно в силу их ядерного статуса эти признаки облигаторно получают нейтральную (неэкспрессивную, неоценочную) вербализацию. Так, типичный политик (4) стоит у власти, борется за власть, проводит предвыборную кампанию, побеждает или проигрывает на выборах, участвует в заседаниях, акциях протеста, ведет переговоры, выступает с речью; (5) придерживается демократических, либеральных, консервативных и прочих взглядов; (6) является членом правительства, парламента, партии, фракции; (7) выступает в роли лидера, агитатора, спикера, президента и т.д.

Кроме того, как показал анализ, признаки, задающие эти слоты, вербализуются также и в экспрессивно-оценочных номинациях, относящихся к периферийной части исследуемой концептуальной категории.

Что касается остальных слотов, то они, по нашим наблюдениям, заполняются исключительно экспрессивно-оценочными номинациями. Это свидетельствует о том, что вербализация признаков, заданных слотами 1, 2, 3, 8, не является облигаторной для политического дискурса, и соответствующие номинации значительно уступают по частотности нейтральным единицам. Тем не менее, их функциональную значимость для политического дискурса нельзя недооценивать, и они, безусловно, представляют значительный исследовательский интерес.

Таким образом, по каждому слоту обнаруживаются вербализации оценочно-экспрессивного характера, что свидетельствует о прагматической значимости феномена «политик» в языковом сознании. Значимость эмоционально-оценочного осмысления данного феномена подтверждается тем, что уже в дефинициях самого имени фрейма – слова политик, в его производных значениях и комментариях к основному значению выявляются оценочные смыслы, связанные с соблюдением или нарушением этических принципов поведения. В английских словарях отмечается, что о политиках часто говорят как о людях, которым нельзя доверять (Longman; Webster). Примечательно, что в английском языке слово politician имеет производное значение с неодобрительной коннотацией (поиск личной или партийной выгоды, интриганство, беспринципное приспособленчество, авантюризм), тогда как в русском это значение фиксируется в специальной номинации политикан а слово политик развивает производное значение с явно положительной коннотацией «человек, обладающий тактом, предусмотрительностью в обращении с людьми».

В большинстве экспрессивно-оценочных номинаций по каждому слоту обнаруживается комическая коннотация, которую мы рассматриваем как разновидность отрицательной оценки, выражающей юмористическое, ироническое, саркастическое или сатирическое отношение к тем или иным фрагментам действительности.

Поскольку высмеивается обычно то, что воспринимается как отклонение от нормы, в данном случае отклонение от типового представления о том, каким должен быть хороший политик, то номинации с комической коннотацией создают своеобразный «антитезис» отдельным нормам – качествам политика, которые оцениваются как должные, желательные, необходимые.

Рассмотрим экспрессивно-оценочное заполнение слотов фрейма «политик»

1 – пол.

Выражение неприязни по отношению к женщинам-политикам зафиксировано только в немецких словарных единицах:

lahme Ente (букв. хромая утка) – недееспособный политик (чаще о женщине-политике);

rote Hexe – (букв. красная ведьма) коммунистка;

Liberale mit Spätzünder – либерадка-тугодум.

2 – возраст.

Во всех трех лингвокультурах посмеиваются как над слишком молодыми, так и над слишком старыми политиками:

a wet-behind-the-ears politician – молодой, неопытный политик;

киндерсюрприз – молодой, неопытный политик;

политические геронтократы – политики преклонного возраста;

der Polit-Macker (букв. политический чудак) – политический функционер, начинающий политический деятель;

der Parteisoldat (букв. солдат партии) – политик, который уже долгие годы верен своей партии.

3 – региональная принадлежность.

Насмешки политиков над региональной принадлежностью своих противников зафиксированы в немецких и американских номинациях. Американцы недолюбливают политиков с Юга, а немцы – баварцев и саксонцев:

Boll Weevils (букв. хлопковый долгоносик) – демократ-южанин с консервативными взглядами;

redneck – консерватор-южанин с расистскими взглядами;

das Nordlicht (букв. полярное сияние) – политический деятель Баварии родом с севера Германии.

4 – политическая деятельность.

Судя по комическим номинациям, американцы и русские не приемлют лоббистскую деятельность, политические махинации и фальсификации, а немцы не одобряют бюрократизм и популизм:

influence peddler (букв. торговец влиянием) – политик, юрист, лоббист, который за плату добивается в конгрессе определенных льгот для своего клиента;

oilies – конгрессмены-лоббисты нефтяной промышленности;

pork barrel politics – политика "урывания от казенного пирога";

rainmaker – лоббист с широкими возможностями;

gerrymander – фальсифицировать результаты выборов, устраивать предвыборные махинации, особенно связанные с неправильной разбивкой на округа в интересах одной из партий;

закулисная дипломатия – неофициальные политические переговоры, о которых не информируют прессу.

der Amtsschimmel (букв. административная плесень) – бумажная волокита, бюрократизм;

der Law-and-order Politiker (букв. политик закона и порядка) – политик-популист, требующий жестких государственных мер для обеспечения и поддержания закона и порядка.

Во всех трех лингвокультурах осуждается имитация деятельности, увлечение политиков пустыми, безрезультатными разговорами вместо реальной деятельности:

parlor pink (пренебр. розовый, салонный радикал) – сторонник левых взглядов, радикализм которого проявляется только во время дискуссий на светских вечеринках;

говорильня – парламент, собрание, учреждение, где ведутся длительные, безрезультатные речи, болтовня вместо дела;

die Kongressitis (букв. конгрессомания) – страсть к проведению конгрессов;

der Poltrian – политик-крикун;

der Sonntagsredner (букв. оратор по воскресеньям) – политик, выступающий с благозвучными, но пустыми речами (как после воскресной мессы в пивнушке).

В русской лингвокультуре осмеянию подвержено пренебрежение проблемами народа:

травительство – правительство;

прихватизация – программа приватизации государственной собственности, разграбление национального достояния.

5 – политическая ориентация.

В американской, немецкой и русской лингвокультурах высмеиваются политики различной политической ориентации, как правые, так и левые, особенно придерживающиеся крайних политических взглядов:

San-Francisco democrat – нигилист; политик-пессимист;

kooks and nuts – крайние экстремисты, характеризующиеся политической нетерпимостью;

apostle of hate – фанатичный политик-расист;

демунисты – демократы;

der Apo-Opa (букв. Ausserparlamentarische Opposition – внепарламентская оппозиция) – старый левый;

der Schwarzer (букв. черный) – сторонник консервативной христианско-демократической партии;

6. – политический статус.

Американцы, русские и немцы не щадят ни высокопоставленных политиков, ни политиков низшего ранга, высмеивая особенности выполнения ими своих политических функций:

bigwig – партийная «шишка»;

Great White Father (букв. Великий белый отец) – термин, высмеивающий патернализм американских президентов;

hack – рабочая лошадка, политик, выполняющий нудную, нетворческую работу;

ankle-biters (букв. кусающие за лодыжку) – мелкие бюрократы, политики низшего ранга занимающиеся крючкотворством, вставляющие палки в колеса вышестоящим политикам;

кухонный кабинет – политики, не имеющие официального статуса, но обладающие реальным влиянием;

der Gröfaz (букв. größter Feldherr aller Zeiten – величайший полководец, вождь всех времен) – политический лидер;

der Hinterbänkler (букв. заднескамеечник) – незначительный, не пользующийся влиянием и уважением политик; депутат, который в парламенте занимается только голосованием и сплетнями.

7 – политические функции.

У носителей американского английского, русского и немецкого языков насмешку вызывают политики, выполняющие политические функции, которые не являются конститутивными для политической деятельности, однако нередко сопровождают эту деятельность:

hatchetman (букв. человек с топором, киллер) – вербовщик сторонников, политик, расчищающий путь другим, выполняющий грязную работу по поручению босса; чаще всего его задачей является усмирение членов своей партии любыми способами;

whip – (букв. кнут) – помощник партийного лидера, чьей задачей является обеспечение единства членов партии при голосовании в конгрессе по тому или иному вопросу;

power broker – партийный босс, который контролирует определенные организации партии, а потому может обеспечить ее поддержку нужному кандидату;

промыватель мозгов – специалист по идеологической обработке;

der Wählerschlepper (букв. трактор-тягач на выборах) – агитатор на выборах;

der Blockierer (букв. блокировщик) – политик, который чему-либо препятствует, что-либо тормозит.

8.1 – профессионально-деловые качества.

Во всех трех лингвокультурах осуждается и высмеивается неопытность, непрофессионализм политиков, халатное отношение к работе:

Boy Scout – наивный, витающий в облаках политик;

грезидент – президент, потерявший чувство реальности;

der Laienspieler (букв. актер-любитель, член драмкружка) – политик-дилетант.

cookie pusher (тж. striped-pants diplomat) – слабак, неженка, светский бездельник, работник заграничной службы, увлекающийся протокольными мероприятиями в ущерб работе;

der DiMiDo (букв. Dienstag, Mittwoch, Donnerstag – вторник-среда-четверг) – политик, который не утруждает себя интенсивной работой.

8.2 – морально-этические качества.

В американских и немецких политических комизмах осуждаются коррупция, лицемерие, стремление политиков к личной выгоде:

peanut politician – мелкий продажный политикан;

limousine liberal (букв. лимузиновый либерал) – богач-либерал, лицемерно дискутирующий о проблемах неимущих;

der Stehkragenpolitiker (букв. политик с накрахмаленным воротничком) – состоятельный, образованный политик из буржуазии, который делает вид, что защищает интересы рабочих;

der Selbstbediener (букв. самообслуживатель) – политик, бесцеремонно использующий свои политические полномочия в личных интересах.

Насмешливому осуждению подвергаются также такие качества, как беспринципность и конформизм:

brass collar Democrat – послушный демократ, раболепно следующий партийной линии;

der Achseltraeger (букв. носящий на плечах) – политик, который льстит каждому, ловит каждое слово; оппортунист;

der Schoenwetterdemokrat (букв. демократ хорошей погоды) – политик, который в трудные времена отклоняется от демократических принципов;

der Schaukler (букв. раскачивающийся, колеблющийся) – политик без твердых позиций.

В то же время высмеиваются и диаметрально противоположные качества – неспособность идти на компромиссы и политическое бунтарство:

Bomb Thrower (букв. бомбометатель) – политик, не идущий ни на какие компромиссы;

subversive Elemente (букв. подрывные элементы) – политики-бунтари; политики, которые саботируют, бойкотируют общую линию.

В русской лингвокультуре насмешливое осуждение вызывает традиционный российский порок:

алкоголиссимус – президент Ельцин;

жизнелюб – политик-пьяница, развратник.

Кроме того, по традиции, особенно среди национал-патриотов, осуждается приверженность всему иностранному, западному, что можно рассматривать как имплицитное утверждение патриотизма:

напяливать заморский кафтан – осуществлять демократические реформы (по западному образцу);

кукловоды – иностранные агенты влияния.

8.3 – психические качества.

В американских и немецких наименованиях объектом насмешки становится необразованный, недалекий, недумающий политик:

knee-jerk liberal (букв. рефлекторный либерал) – бездумный либерал, поведение которого полностью предсказуемо, автоматически поддерживающий все инициативы политиков левого крыла;

amiable dunce (букв. милый болван) – забавный, приятный в общении, но некомпетентный политический лидер;

der Hirni (букв. мозги) – интеллектуал верхушек, недалекий политический деятель.

Высмеивается также и отсутствие воли у политического деятеля:

Mr. Nice Guy (букв. славный парень) – примиренец, политик, который стремится угодить всем (с коннотацией слабохарактерности);

die Schachfigur (букв. шахматная фигура) – политик, который используется как безвольное орудие, который неосознанно становится частью чьего-либо плана.

В практике политического дискурса постоянно встречаются высказывания о том, каким должен или не должен быть политик, его участники постоянно дают характеристики друг другу, их деятельность и публичный имидж оценивают журналисты и политологи. Можно сказать, что одна из актуальных тем российского политического дискурса – выработка стандарта политического деятеля и оценка степени соответствия реальных политиков этому стандарту. Приведем несколько выдержек.

Настоящий политик – это человек, который влияет на настроения людей, на их представления о жизни. Он может людей повернуть в одну сторону, а может, если захочет, – в другую (Г. Явлинский // КП, 14.03.98).

Г. Зюганов – неопасный соперник для демократов: грозен образом и речами (эффективно исполняет роль пугала возврата в старое); нет куража, не может своей энергетикой вдохновить соратников и почитателей; нет воли к власти (АиФ, №6, 1998).

У страны нет президента, а есть главарь, который возглавляет режим, не отражающий ни воли избирателей, ни народа (Г. Зюганов // ТВ, 16.04.99).

Путин уже доказал, что он – человек действия. Получается, что сегодня симпатию населения вызывает политик, который просто умеет работать, – качество, дефицитное по нынешним временам. <…> Обещает лишь то, что можно реально сделать. Судя по опросам, сегодня люди это ценят гораздо больше «золотых гор» и всеобщего «светлого будущего». <…> Сегодня крайне низок авторитет власти, которая у большинства из нас ассоциируется с политиканством, жульничеством и заботой лишь о собственном хлебном месте (ИЗВ, 5.02.2000).

Многие из эксплицированных в приведенных и других подобных высказываниях оценочных характеристик, дающих представление о существовании в политическом сознании определенного стандарта политического деятеля, оказываются лексикализованными. Судя по закрепленным в значении политических комизмов оценочным коннотациям, общество в целом политиков недолюбливает. Оно с недоверием относится к слишком молодым политикам, равно как и к политическим долгожителям. Представители трех рассмотренных лингвокультур посмеиваются и над лидерами, и над политиками низшего ранга, выполняющими разного рода вспомогательные функции, особенно если они мешают эффективной работе. Больше всего в политиках осуждаются такие качества, как беспринципность, безволие, пустословие, подверженность коррупции.

В то же время, учитывая «плотность» номинативного заполнения тех или иных слотов фрейма «политик», можно выявить определенные акценты в комическом осмыслении политической реальности разными лингвокультурами.

Немцы особенно неодобрительно относятся к женщинам-политикам, к плохим ораторам, не владеющим литературным языком, карьеристам, льстецам, дилетантам.

В американской лингвокультуре комическому осмыслению преимущественно подвергается экстремизм в политической ориентации: наиболее активным объектом насмешки являются радикалы, крайне левые, фанатики, расисты. Из видов политической деятельности особенно негативно оценивается лоббизм.

Из профессиональных качеств политика американцами ценятся умеренность и лояльность, и, соответственно, высмеиваются такие крайности, как бездумный конформизм или бунтарство, нежелание идти ни на какие компромиссы. Серьезным профессиональным недостатком политика считается отсутствие опыта, некомпетентность, «витание в облаках».

В русском больше всего «достается» конкретным политикам и групповым субъектам политики, объединенным по партийной принадлежности. В русском политическом дискурсе последнего десятилетия зафиксировано большое количество «обзывалок» – инвектив, основанных на юмористическом, ироническом, сатирическом искажении имен действующих политиков (ЧВС, Жирик, Горбач, Горбушка, Горбоельцин, ельциноид, Шубейкомышь, Рыбкин-Килькин, немцовщина, янайцы и т. п.). Вероятно, это можно рассматривать как проявление тенденции к персонализации политики, характерной для русского политического сознания.

Анализ комических номинаций позволяет по принципу «от противного»

вывести имплицитно зафиксированный в их значении образ идеального политика. Идеальный политик в словарном отражении представляется не слишком молодым и не очень старым. Выступая в роли лидера, он активно и плодотворно работает на благо народа, способствует поддержанию стабильности в обществе и его консолидации, придерживается демократических и патриотических взглядов. Это человек дела, опытный профессионал, умный, образованный, компетентный, трудолюбивый, волевой. Власть для него не самоцель, он не стремится использовать ее для достижения личной выгоды. Он честен, порядочен, принципиален, инициативен, не склонен к конформизму, соблюдает нормы морали и владеет ораторским искусством.

Идеальный образец политика в терминах когнитивной лингвистики можно интерпретировать как прототип. Наряду с фреймами, категоризация опыта в концептах может осуществляться через прототипы, т. е. фреймы и прототипы являются разными аспектами структурирования категории.

В когнитивной лингвистике существует два ракурса концептуального анализа, которые С.А. Жаботинская определяет как логический и эйдетический. «Логический анализ концепта направлен на установление закономерностей его внутренней организации, моделирование взаимосвязей входящих в него элементов. Именно этот тип анализа практикуется в исследованиях структур вербализованных знаний (пропозиций, фреймов, скриптов и пр.). Эйдетический же анализ концепта в большей мере концентрируется на его сущностной природе, то есть на том, как тот или иной целостный концепт существует в мышлении – то ли изолированно от других концептов (аристотелевы категории), то ли в виде относительно фокусированных сущностей, «размытость» границ которых обусловливает плавный переход одного концепта в другой (прототипические категории Витгенштейна)» (Жаботинская 1997: 4).

Данный подход представлен в прототипической семантике. Прототип как

репрезентация ядра категории может принимать разные формы. Дж. Лакофф выявил следующие виды прототипов: типичные примеры, социальные стереотипы, идеалы и образцы (Лакофф 1988).

Использование типичных членов категории, как отмечает Дж. Лакофф, обычно не осознается, оно имеет автоматический и достаточно стабильный характер. Типичными птицами являются малиновки и воробьи, типичными фруктами – яблоки и апельсины, типичными инструментами – пилы и молотки. Что касается абстрактных категорий, к каковым относится и концепт «политик», то типичным примером служит конкретное проявление данной категории, в данном случае конкретный политик. Выбор имени политика в качестве типичного примера категории, вероятно, обусловлен либо его значимостью в исторической памяти индивида, либо его актуальностью в сознании на определенный момент времени. В психолингвистических экспериментах типичные примеры можно получить в качестве реакции на стимул «политик» в свободном ассоциативном эксперименте. Так, в нашем эксперименте в числе реакций отмечены имена политиков Жириновский, Ельцин, Клинтон, Скуратов, а в ассоциативном словаре (АТСРЯ) в статье «политик» приводятся следующие реакции-антропонимы: Жириновский, Ельцин, Горбачев, Козырев, Брежнев, Бисмарк.

Социальные стереотипы, по мнению Дж. Лакоффа, обычно осознаются и могут вызывать разногласия. Они характерны для рассуждений, «поспешных выводов» и быстрых суждений о людях; к ним прибегают в рекламе, массовой литературе и газетных статьях. Автор приводит следующий пример социального стереотипа политика: типичный политический деятель занимает соглашательскую позицию, обладает большим самомнением и бесчестен (Лакофф1988: 34). Социальный стереотип политика, на наш взгляд, как раз и отражается в значении экспрессивных комических наименований. Именно они

в своем значении фиксируют предубежденное отношение к тем политикам, с

которыми общество, как правило, имеет дело.

Прототип-идеал репрезентирует категорию через абстрактный идеальный образец, который при этом может не быть ни типичным представителем данной категории, ни стереотипом. Описание идеала политика, как было показано выше, возможно на базе инференций, выводимых из значения политических комизмов.

И, наконец, прототип-образец дает возможность представить себе категорию в целом на основе знания тех ее отдельных членов, которые соответствуют либо идеалу, либо его противоположности. Пример образца в качестве реплики-реакции можно получить в направленном ассоциативном эксперименте (Назовите лучшего/худшего политика, какого вы знаете. Приведите пример идеального / приближающегося к идеалу / хорошего политика). Так, для американцев образцовым президентом является, прежде всего, А. Линкольн.

Таким образом, применительно к концепту «политик» такие виды прототипов, как типичный пример и образец, вербализуются через политические антропонимы, а социальный стереотип и идеал – через развернутое описание и комические номинации политиков. Типичный пример политика соотносится с его социальным стереотипом, а образец соответствует идеалу.

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ I.

Принятое в работе широкое понимание политического дискурса позволило включить в него элементы неинституционального общения (по критерию содержания) и выявить точки пересечения с другими разновидностями дискурса. Особую роль в существовании политического дискурса играет дискурс масс-медиа, являющийся в современную эпоху основным каналом осуществления политической коммуникации. Опосредованность политической коммуникации фактором масс-медиа способствует регулированию дистанции между лидером и массами и определяет такую характеристику политического дискурса , как театральность.

К числу конститутивных признаков политического дискурса относятся также следующие: преобладание массового адресата, доминирующая роль фактора эмоциональности и значительный удельный вес фатического общения, смысловая неопределенность и связанные с ней фантомность, фидеистичность и эзотеричность, дистанцированность и авторитарность, а также динамичность языка политики.

Интенция борьбы за власть является определяющим признаком политического дискурса как разновидности институционального общения. Данная интенция реализуется в инструментальной функции политического дискурса, которая, в свою очередь, конкретизируется в следующих функциональных вариантах: интеграция и дифференциация групповых агентов политики; агональность и гармонизация отношений участников общения, интерпретация мира политики, акциональная, контролирующая и побудительная функции.

Анализ концептов «власть» и «политик» показал, что они задают основные ценностные координаты знакового пространства политического дискурса и позволяют очертить в нем основные референциальные «точки притяжения», генерирующие номинативное обеспечение предметной области «мир политического».

 Список сокращений см. в конце работы.

 При анализе сочетаемости использовались материалы словарей (Баранов, Караулов 1994; Халипов 1997; Benson et al. 1990; Safire 1993).

Немецкие примеры заимствованы из совместной статьи с М. Р. Желтухиной (в печати)