Вопрос о категориальном значении причастий. Глагол обозначает действие, состояние, связь и отношение как процесс. Это категориальное значение, отличающее его как часть речи от других классов слов.

Причастия обозначают признак предмета (в том числе и лица) действующего или испытывающего действие (другими словами: признак предмета по действию). Следовательно, в категориальном значении причастий объединяются свойства имени прилагательного (на I ступени иерархического выделения учитывается способность обозначать признак предмета) и свойства глагола (на следующей ступени иерархического выделения подчеркивается динамический характер такого признака: это признак предмета действующего, действовавшего, испытывающего, испытывавшего действие). Таким образом, способность обозначать признак предмета есть главное в категориальном значении причастий; дополнительными, вторичными являются те свойства, которые переданы причастию глагольным «родителем» контаминанта, от которого в процессе исторического развития «отпочковалось» причастие.

Сравнивая дефиниции глаголов и причастий («обозначает действия и состояния как процесс…», «обозначает признаки…»), можно сделать вывод, что первая часть определения глагола и причастия раскрывает существенные различия между ними; различия, игнорировать которые нельзя: уже в категориальном значении причастия объединяются свойства двух частей речи: имени прилагательного и глагола.

Причастия образуются от глагольных основ. На образование причастий влияет вид глагола и переходность. Выявлена следующая закономерность: от глаголов несовершенного вида образуются причастия настоящего и прошедшего времени; от глаголов совершенного вида – причастия прошедшего времени (глаголы совершенного вида, как известно, не имеют настоящего времени). Все причастия не имеют форм будущего времени.

Вторая закономерность: от переходных глаголов образуются причастия действительного и страдательного залога; от непереходных глаголов – причастия только действительного залога.

Эти закономерности четко прослеживаются в таблице.

Кроме отмеченных общих закономерностей, в образовании причастий имеют место случаи отсутствия некоторых форм, то есть лексические лакуны, например:

отсутствуют или употребляются крайне редко страдательные причастия настоящего времени у глаголов беречь, бить, благодарить, брить, вить, гнуть, греть, держать, дуть, жарить, жать, жевать, иметь, класть, ковать, колоть, коптить кормить, красить, крахмалить, крыть, лепить, лить, мести, молоть, мыть, петь, печь, пилить, писать, пить, сушить, тереть, топить, чинить, шить, штукатурить и др.;

причастия прошедшего времени (спрашивать, переделывать, раздувать (у глаголов с суффиксами –ива-, -ва-), носить, водить и под. (со значением неоднонаправленного движения) и др.

Небольшое количество страдательных причастий образовано от непереходных глаголов, управляющих косвенным падежом с объектным значением: руководить – руководимый, управлять – управляемый, командовать – командуемый и др.

Категории вида и времени причастий. Сложность задач, связанных с категорией вида в глаголе, сказывается и на низком уровне разработки проблемы вида в причастиях. Несмотря на то, что большинство современных лингвистов считает причастие глагольной формой, только немногие упоминают о категории вида в причастиях. Ни А.В. Бондарко, ни Н.С. Авилова не рассматривают эту проблему. В.В. Виноградов, считавший причастия гибридными глагольно-прилагательными формами, тоже не ставит своей задачей рассмотреть проявление категории вида в этой группе слов. Но все-таки он разделяет причастия на причастия совершенного вида и несовершенного вида. «В причастиях категория времени тесно связана с категорией вида и до некоторой степени подчинена ей. Значение причастий видо-временное» [Виноградов, 1972, с. 224]. Об особенностях проявления видовых значений в причастиях очень коротко говорит Л.Л. Буланин [Буланин Л.Л. Трудные вопросы морфологии. – М., 1976. – С. 154–155]. Только Н.А. Луценко даёт историю вопроса и делает попытку выработать своё отношение к этой проблеме.

Все мнения, имеющиеся по этому вопросу, можно свести в две группы. Первая точка зрения традиционная. Она сформулирована в работе Л.П. Калакуцкой следующим образом: «Вместе с глагольной основой получает причастие и одну из основных категорий русского глагола – вид… Вид в причастиях – атрибутивных формах глагола – полностью сохраняет специфику грамматического значения вида, свойственную предикативным формам… Поэтому нет необходимости подробно останавливаться на проявлениях категории вида в причастиях» [Калакуцкая Л.П. Адъективные причастия. – М., 1971. – С. 36–37].

Свою точку зрения Л.П. Калакуцкая мотивирует тем, что в причастиях, как и в глаголе, в зависимости от вида образуются соответствующие формы времени (без будущего времени): от основы НСВ – причастия настоящего и прошедшего времени (читать – читающий, читаемый, читавший, читанный), а от основы СВ – причастия только прошедшего времени (прочитывать – прочитавший, прочитанный).

Те ученые, которые рассматривают причастие как форму глагола, стремились доказать наличие у причастий всех основных глагольных категорий и не уделяли внимания раскрытию специфики вида у причастий.

Сторонники другой точки зрения, согласно которой причастие следует включать в прилагательное как часть речи, тоже признают вид в причастиях в неизмененном виде, но утверждают при этом, что это признак не глагольности, а отглагольности: вид в причастии – «результат его словообразовательных возможностей, а не выражение собственного формообразования» [Иванникова Е.А. О так называемом процессе адъективации причастий // Вопросы исторической лексикологии и лексикографии восточнославянских языков. – М.: Наука, 1974. – С. 299].

Надо отметить, что рассматриваемый нами вопрос осложняется тем, что семантика причастия рассматривается как видо-временная. Приоритет вида над временем подчеркивает ряд лингвистов (Ю.С. Маслов, А.С. Белова и другие).

Категория времени у глаголов представляет систему грамматических форм, используемых для выражения отношения действия к моменту речи. Например: писал – действие до момента речи; пишу – действие в момент речи; буду писать – действие после момента речи [Бондарко А.В., Буланин Л.Л. Русский глагол. – Л.: Просвещение, 1967. – С. 76].

В связи с этим выделяют 3 времени: происходящее в момент речи (настоящее время), до момента речи (прошедшее время) и после момента речи (будущее время).

Причастие в отличие от личных форм глагола обозначает не действие, а признак предмета по действию. Этот признак не является статичным, но значение действия в нём представлено как дополнительное. Видимо, с этим связана и «ущербность» временной парадигмы причастий – они не имеют будущего времени. Слова будущий, грядущий и под. являются именами прилагательными и выражают значение будущего времени лексически.

Причастие обозначает признак действующего (действовавшего) или испытывающего (испытывавшего) действие предмета. Таким образом, категория времени в причастиях претерпевает значительные изменения и не передает отношения к моменту речи. Формально категория времени причастий «закрепляется» за определенными суффиксами (читающий, читаемый – наст. время; читавший, читанный – прош. время), но реальное время, выраженное через признак предмета по действию, далеко не всегда совпадает со временем действия самого предмета; ср.:

ребенок, читающий книгу, сидит у окна;

ребенок, читающий книгу, сидел у окна;

ребенок, читавший книгу, сидел у окна;

ребенок, читавший книгу, сидит у окна.

Поэтому применительно к причастиям говорят об относительном времени. Оно в значительной степени отличается от времени глагола.

Вторая точка зрения представлена, например, в учебном пособии для студентов пединститутов (специальность «русский язык и литература в национальной школе») под редакцией Н.М. Шанского: «… причастия выражают не только относительное, но и абсолютное время, хотя и не имеют предикативных форм (наклонения, лица), отсутствие которых накладывает определённые ограничения на функции временных форм причастий. Причастные формы входят в два типа временных противопоставлений: находясь в оппозиции одно с другим, они обозначают абсолютное время; вступая в соотношения с личными формами глагола, они выражают относительное время» [Современный русский литературный язык / Под ред. Н.М Шанского. – Второе изд., перераб. – Л.: Просвещение, 1988. – С. 458]. В отличие от глаголов в причастиях выделяется только одна временная оппозиция – противопоставление настоящего времени прошедшему. «В этой оппозиции формы настоящего времени обозначают процесс-признак, проявляющийся в настоящем, а формы прошедшего времени – процесс-признак, относящийся к прошлому, ср.: книга, читаемая учеником – книга, читанная учеником; читаемая учеником книга – прочитанная учеником книга; ученик, читающий книгу – ученик, читавший книгу; ученик. читавший книгу – ученик, прочитавший книгу» [ Там же, с. 456]. Об абсолютном времени причастных форм говорят потому, что причастия настоящего времени обозначают проявление процесса-признака, совпадающее с моментом речи; наличие его до момента речи выражают причастия прошедшего времени. Но при этом не берётся во внимание главная особенность причастий: они обозначают не действие, а признак по действию, то есть признак предмета действующего (испытывающего действие) или действовавшего (испытывавшего действие).

Причастия несовершенного вида, как известно, обозначают не действия, а признаки предметов, испытывающих или испытывавших действия. Таким образом, этот признак не является статичным; в нем заключено значение действия как дополнительное. Причастие обозначает признак действующего или испытывающего действие предмета. Поэтому и категория вида в причастиях претерпевает значительные изменения. В причастиях вид является глагольным «остатком».

НСВ	Студент, читающий книгу… Студент, читавший книгу…
СВ	Студент, прочитавший книгу…

Причастия НСВ обозначают признаки предметов, испытывающих или испытывавших действия, в которых нет указания на предел (читающий, читавший).

Причастия совершенного вида указывают на признак действия, достигшего предела (прочитавший). Достижение предела является во многих случаях второстепенным. Главным является предмет, о котором идет речь, и его признак. То, что этот признак процессуальный, важно не для всех высказываний. Ср.:

По реке плыла баржа, груженная углем.

По реке плыла баржа, нагруженная углем.

Результат действия ясен из контекста, поэтому предельность становится неважным фактором.

Попутно отметим, что и среди личных форм глагола встречаются подобные случаи, но редко. Ср.: Где ты шила пальто? – Где ты сшила пальто? Такое употребление личных форм является особенностью разговорного стиля речи. В причастиях оно встречается значительно чаще, что обусловлено и поддержано контекстом. Результативное значение свойственно страдательным причастиям прошедшего времени.

Итак, причастиям присущи видовые значения, но они проявляются особым образом. Их специфика обусловлена тем, что причастия в первую очередь обозначают признак, а действие является его второстепенной характеристикой, так как производится предметом, признак которого обозначает данное причастие.

Вопрос о категории наклонения причастий. Наклонение считается одной из основных глагольных категорий. Уже само определение категории наклонения («обозначает отношение действия к действительности, устанавливаемое говорящим лицом» – Виноградов, 1972, с. 457) исключает возможность проявления ее в причастиях, которые обозначают не действие, а признак предмета.

Некоторые авторы обращают внимание на то, что иногда можно в причастиях встретить элементы сослагательного наклонения. Это делает, например, Л.П. Калакуцкая, рассматривая следующие примеры: Я предложил встретившемуся бы человеку… Я прочту любую, лишь бы вышедшую из-под пера книгу. Автор приходит к выводу, что значение таких конструкций вполне покрывается значением обычного употребления глагольного наклонения.

В.Н. Мигирин считал, что само сослагательное наклонение – это явление не морфологическое, а синтаксическое: «В русском языкознании смешиваются не только свойства частей речи и членов предложения, но и свойства частей речи и предложения <…> Вопреки В.В. Виноградову и В.Я. Плоткину, мы считаем, что частица бы служит только для выражения модальности предложения. Следовательно, нет оснований выделять сослагательное наклонение как форму глагола» [Мигирин В.Н. Язык как система категорий отображения. – Кишинев: Штиинца, 1973. – С. 68]. Многие другие исследователи отрицают также сослагательное наклонение у причастий, говорят об окказиональном употреблении, обусловленном требованиями контекста.

Повелительное наклонение в причастиях не представлено вообще. Сказанное позволяет сделать вывод от том, что в причастиях отсутствует категория наклонения, идентичная с глагольной, что причастия не являются простым вместилищем некоторых характеристик двух смежных классов слов; они трансформируют, перерабатывают, «приспосабливают» к себе свойства глаголов и прилагательных.

Категория залога. Категория залога выделяется у причастий как вторичная, дополнительная характеристика признака предмета (действующего или испытывающего действие).

Обратим внимание на образование причастий: страдательные причастия образуются только от переходных глаголов, действительные – от всех глаголов, за исключением безличных (рассветает) и глаголов со значением многократности (хаживать).

Действительное причастие обозначает признак предмета, являющегося субъектом, производящим или производившим действие, а объект при этом выражен вин. п. имени: (слушающий лекцию студент).

Страдательное причастие обозначает признак предмета, являющегося семантическим объектом, испытывающим действие со стороны другого предмета – семантического субъекта: полы, вымытые хозяйкой. Такие конструкции называются пассивными. Попутно отметим, что позиция дополнения, выражающего субъект, реализуется не всегда: Вымытые полы влажно блестели.

Безусловно, категория залога у спрягаемых глаголов и у причастий в корне отличаются друг от друга, хотя те лингвисты, которые считают причастие глагольной формой, автоматически признают категорию залога и в последних: «Категория залога у причастий не отличается какими-либо особенностями по сравнению с другими формами глагола» [Буланин Л.Л. Трудные вопросы морфологии. – М., 1976. – С. 158]. Если придерживаться традиционной точки зрения, то залог следует рассматривать как выразитель отношения действия к субъекту и объекту. Сравним:

1. Рабочие строят дом.

2. Дом строится рабочими.

В первом предложении субъект речи (рабочие) стоит в им. падеже, объект (дом) – в вин. падеже. Во втором примере объект дом стал подлежащим, а субъект речи – рабочими – выражен дополнением в творительном падеже.

Обратимся к причастиям:

1. Рабочие, строящие девятиэтажный дом на Московской площади, выполнили полугодовой план.

2. Дом, построенный рабочими на Московской площади, хорошо вписался в рельеф местности.

В первом предложении действительное причастие строящие обозначает признак действующего предмета, во втором предложении страдательное причастие построенный обозначает признак предмета, испытывающего действие.

Сравнив полученные результаты с определением залога у спрягаемых глагольных форм, отметим, что причастия не обладают категорией залога в традиционном понимании. Вместе с тем глагольное происхождение причастий сказывается и в отношении последних к категории залога (см., например, зависимость объекта высказывания от причастия, реализацию валентных связей причастий по типу глагольных и т. д.). Поэтому принято считать, что причастия обладают ярко выраженными залоговыми признаками (читающий – читаемый, ремонтирующий – ремонтируемый и т. д.).

Соглашаясь с возможностью и необходимостью разграничения действительных и страдательных причастий, мы обращаем внимание на специфику категории залога у причастий: она выделяется у них как вторичная, дополнительная характеристика признака предмета (действующего или испытывающего действие).

Сказанное относится прежде всего к полным причастиям. У кратких причастий страдательный залог в значительно бóльшей степени приближен к глагольному (ср.: Дом построили рабочие. – Дом построен рабочими). Краткие формы страдательных причастий «коррелируют с возвратными страдательными глаголами несовершенного вида, которые среди личных форм глагола не имеют своего видового коррелята. Сюда относятся пары типа:

Дом строится плотниками. Дом построен плотниками.

Деньги выдаются кассиром. Деньги выданы кассиром.

Проект составляется инженером. Проект составлен инженером.

Краткие причастия, вступая в видовую пару с глагольными формами, с одной стороны, восполняют недостающие члены видовых корреляций глагола, с другой стороны, связывают в единую систему видовые и залоговые формы причастий и глагола [Современный русский литературный язык / Под ред. Н.М. Шанского. – 2-е изд., перераб. – Л.: Просвещение, 1988. – С. 461].