Деятельность Мефодия

Оставшись один, Мефодий продолжает просветительскую дея­тельность среди славян. К сожалению, ЖМ очень краткое. Воз­можно, оно и мыслилось как продолжение ЖК, поэтому все то, что относится к совместной деятельности братьев, было либо опу­щено, либо изложено чрезвычайно лаконично. О Мефодий мы узнаем, что еще до его участия в хазарской и великоморавсюк миссиях император, «узнав о быстроте ума его, дал ему править славянским княжеством, скажу я, как будто предвидел, что по­шлет его к славянам как учителя и первого архиепископа, чтобы научился всем славянским обычаям и понемногу к ним привык». Исследователи по-разному определяли, где именно находи­лось княжество, в котором правил Мефодий, но единство мне­ний так и не было достигнуто. После исполнения административ­ной должности Мефодий удаляется в монастырь: после того как «увидел многие беспорядочные волнения этой жизни, сменил стремление к земной тьме на мысли о небе». В этих словах можно усмотреть как намек на какие-то административные неудачи, которые вынудили Мефодия оставить службу, так и разо­чарование в светской жизни вообще.

Далее в ЖМ кратко говорится об участии его вместе со своим братом в хазарской миссии. Сразу после этого следует сообще­ние о прибытии посольства из Великой Моравии. Ранее было показано, как много проблем возникло у братьев из-за того, что они не были епископами и не имели возможности рукополагать своих учеников. ЖМ заранее стремится объяснить это не враждеб­ным отношением к миссии со стороны патриарха Фотия, а скром­ностью самого Мефодия, который отказался от посвящения в ар­хиепископы. Интересно, что в ЖМ отсутствует просьба со сторо­ны мораван прислать именно епископа. Вероятно, это не случай­но. Тексты посланий из Великой Моравии в ЖК и ЖМ не совпадают. Из этого можно заключить, что авторы Житий не имели в своем рас­поряжении этих документов, а восстанавливали их на основе уст­ного предания.

О деятельности братьев в Моравии в ЖМ практически ничего не говорится. Сообщается только: «И когда минуло три года, воз­вратились из Моравии, учеников научив». Кажется, что речь идет о возвращении в Византию, но о пребывании там ничего не говорится. На основании этого очень неопределенного свидетель­ства некоторые исследователи делают вывод, что в 867 г. братья посещали Константинополь, но никаких других явных свидетельств этого события не осталось. Вероятно, речь идет о том, что братья действительно собирались покинуть Великую Моравию и возвра­титься к себе на родину. Намек на окончание миссии в этом году содержится и в ЖК, где приблизительно к этому же времени от­носится такая фраза: «И не взял ни у Ростислава, ни у Коцела ни золота, ни серебра, ни чего иного по слову евангельскому, кроме пищи». Очевидно, князья хотели расплатиться с братьями по завершении миссии, но те отказались от богатых даров. Тем не менее эти не вполне явные свидетельства говорят о завершении миссии.

Перед смертью Константин напутствует брата такими слова­ми: «Вот, брат, были мы с тобой парой в одной упряжке и пахали одну и ту же борозду, и я на поле падаю, окончив день свой. Ты же очень возлюбил гору, но не смей ради горы оставить учитель­ство свое, ибо чем иным можешь ты лучше достичь спасения?». Гора — это монастырь, в котором жили братья до своей поезд­ки в Моравию.

Князь Коцел обращается к Римскому папе с просьбой при­слать Мефодия в его княжество, однако папа отвечает, что «не тебе одному только, но всем тем землям славянским посылаю его учителем от Бога и от святого апостола Петра...». Далее в уста Римского папы вкладываются слова, в которых он разъясняет Коцелу сложность положения братьев, оказавшихся между Ри­мом и Константинополем: «Ибо не только у этого святительского престола просили учителя, но и у благоверного цесаря Михаила, чтобы послал к вам блаженного философа Константина с братом его, пока мы не были готовы помочь. Они же, узнав, что ваши земли находятся под властью апостольского престола, не сделали ничего противного канонам, но пришли к нам и принесли с со­бой мощи Святого Климента». Здесь сам папа снимает возможный упрек братьям за отступление от принятого в Риме канона.

Будучи посвященным в епископский сан, Мефодий отправля­ется в славянские земли, однако по дороге его задерживают ба­варские священники, и почти два года он проводит в монастыр­ском заточении. Весной 873 г. в результате прямого вмешательства папы Мефодия освобождают, и он отправляется в Моравию. За время отсутствия Мефодия там произошли большие изменения. Ростислав был свергнут собственным племянником Святополком. О том, каким образом пришел к власти Святополк, ЖМ ничего не говорит. Для того чтобы обеспечить себе относительное спокойствие, Святополк признает себя вассалом немецкого короля. Вероятно, потребовались и какие-то церковные уступки. Свято­полк, в отличие от Ростислава, явно не сочувствовал просветительской деятельности Мефодия. Двойственную позицию зани­мал и Римский папа, который, с одной стороны, хотел опереть­ся на огромный авторитет Мефодия, с другой — не очень привет­ствовал богослужение на славянском языке. Славянский язык не запрещается, но если можно обойтись без него, то это только приветствуется. Сохранились послания того же папы, в которых литургия на славянском языке прямо запрещается. Этим пользовались немецкие священники, постоянно обвинявшие Мефодия в ереси.

В 880 г. Мефодий был вызван к папе, перед которым вновь вынужден был оправдываться. Папа не нашел в деятельности Ме­фодия ничего, что нарушало бы установленные обряды. Очевид­но, что церковную службу Мефодий приспособил к требованиям Рима, считая главным сохранение в литургии славянского языка. Таким образом, Рим целиком одобрил деятельность Мефодия. Это не могло не смущать сторонников Восточной церкви. Сразу же после того, как папа дает высокую оценку деятельности Мефо­дия, следует рассказ о поездке Мефодия в Константинополь. Яко­бы цесарь послал Мефодию письмо такого содержания: «Честный отче, очень желаю тебя видеть. Так сделай милость и потрудись прибыть к нам, чтобы увидеть тебя, пока мы еще на этом свете и молитву твою примем». После этого Мефодий, согласно ЖМ, совершает поездку в Константинополь, где встречается с императором и патриархом, которые одобряют его деятельность. Равно­весие восстановлено. Деятельность Мефодия признана как Ри­мом, так и Константинополем.

Тем не менее есть серьезные сомнения в том, что такая поезд­ка действительно состоялась. В 881 г. (предположительное время поездки) императором Византии был Василий I, убивший организаторов великоморавской миссии — Варду и Михаила III. Ско­рее всего, о миссии он вообще мог не знать. Правда, к тому вре­мени на патриарший престол вновь возвращается Фотий, кото­рый, как было показано ранее, негативно относился к идее самой миссии. При этом Фотий не изменил своего мнения и позже. Ста­ло быть, никакого смысла предпринимать поездку в Константи­нополь не было, она понадобилась агиографу, чтобы вновь свя­зать деятельность братьев с Византией.

Последние годы жизни Мефодия проходят в борьбе с немец­ким епископом Вихингом, который добивается ограничения пол­номочий Мефодия. Вихинга поддерживает Святополк. Славянское богослужение в Великой Моравии последние годы держалось ис­ключительно на авторитете Мефодия, после его смерти, последо­вавшей в 885 г., сторонников славянской письменности изгоняют из Великой Моравии.

Таковы основные вехи деятельность Кирилла и Мефодия. Рас­сказывая об их жизни, мы не скрывали того, что источники не во всем последовательны. Зачастую они содержат информацию, в достоверности которой многие современные исследователи сомне­ваются. Пожалуй, наиболее критическая точка зрения на связи солунских братьев с Византией была изложена в одной из работ Г.А.Хабургаева. Он исходил из того, что ЖК и ЖМ, написан­ные на славянском языке в период борьбы католичества с пра­вославием, не могут не быть тенденциозными. Отсутствие упо­минаний о солунских братьях в византийских источниках и изве­стность их в Риме привели его к предположению, что Кирилл и Мефодий были «вольными» проповедниками христианства на территории славян. Их заслуга состоит в том, что они первыми ис­пользовали в своей деятельности письменность на местном, славянском языке. На начальных этапах своей деятельности братья организационно не были связаны ни с Римом, ни с Византией. Именно этим Хабургаев объясняет то, что братья почти никогда не стремились к поездке в Константинополь. У Мефодия были все возможности, чтобы восстановить связь с Константинополем, но он этого не делает. До конца своей жизни он связан с Римом. Версия Хабургаева не принята многими специалистами, которые с большим доверием относятся к сведениям, изложенным в Жи­тиях Кирилла и Мефодия.