Рекомендуемая литература

(для подготовки к семинарским занятиям):

I. Основная

Андреев В.И. Деловая риторика. - Казань, 1993.

Введенская Л.А. Павлова Л.Т. Композиция публичного выступления. - Ростов-на-Дону, 1976.

Жаркова Л. Логические основы устного выступления. - 1976.

Одинцов В.В. Структура публичной речи. - М , 1976.

Кони А.Ф. Советы лекторам. - М., 1956.

II. Дополнительная

Ивакина Н.Н. Основы судебного красноречия. - М., 2000

Сопер П.Л. Основы искусства речи. - М., 1992.

Тема № 3: Искусство защитительной речи

(Замечания П. Сергеича)

 Нет худшего приема защиты, как несправедливые придирки и нападки потерпевших. В большинстве случаев они говорят правду; присяжные и судьи на их стороне.

 Защитнику следует остерегаться сочувствия к подсудимому: потерпевший производит впечатление человека добросовестного; но на одном впечатлении нельзя основывать решение дела. Как бы ни казался он искренним, правдивым, ведь если бы он явился со своим иском в гражданский суд, от него потребовали бы письменных доказательств документов. Впечатление есть слишком шаткое основание для судебного приговора.

Если защитник говорит, что он далек от мысли возбуждать сомнение в правдивости слов потерпевшего, ему трудно удержаться на вполне беспристрастной точке зрения, и единственным последствием этого является некоторое преувеличение фактов, то этого достаточно, чтобы вызвать раздражение у присяжных, так как потерпевшему таким образом наносится оскорбление.

Защитнику следует избегать спора со свидетелями. Гораздо лучше объяснить неверное показание ошибкой, чем ложью.

Личные препирательства, укоры, насмешки вообще не должны быть допускаемы на суде. Предположим явную натяжку в предании суду при обвинении в преступлении, наказуемом каторгой. Следует ли защитнику обрушиться на прокурора суда и судебную палату? Только в самых редких случаях. Если ошибка вполне очевидна, и притом подсудимый внушает сочувствие, ранее не судился, тогда, при уверенности в своем умении, можно, пожалуй, затронуть общественную сторону вопроса. При других условиях надо забыть о критике. Лучше всего показать снисходительность к «происшедшему недосмотру», пояснив, что ошибки встречаются везде и оратора никто за них не упрекает; он только указывает на происшедшее недоразумение и необходимость исправить ошибку.

Не следует касаться личности противника, даже если он сам нарушает это правило. Если же это необходимо, следует говорить в общих выражениях. Использовав безличную форму, защитник мог бы подчеркнуть легкомыслие своего противника. Нельзя говорить о пристрастии или односторонности прокурора. Следует показать, что он вполне прав. Если было пристрастие, присяжные заметят его и без помощи защитника. Чем добродушнее он будет обходиться с противником, тем будет больнее противнику. Например:"Я вполне согласен с прокурором и благодарен за то, что им сказано вам вместо меня: это выигранное время».

Защитник должен стараться устранить из рассуждений свою личность: «На меня подсудимый производит благоприятное впечатление». Считаться надо с впечатлениям присяжных и судей. Защитник должен уметь доказать невиновность, а не просить оправдания. Нельзя хвалить ни себя, ни своих товарищей по защите.

Защитник не должен выдавать своей односторонности. Всякий отдельный поступок человека допускает различные объяснения. Последите за прениями, обычными в нашем суде. Заметно, что, если свидетель говорит в пользу обвинения, каждое его суждение кажется прокурору естественным и высоко похвальным, защитнику – безнравственным или по крайней мере сомнительным. И, высказывая свою одобрительную или неодобрительную оценку, оба они выдают свое одностороннее отношение к делу. Если защитник говорит о наказании, то он не должен ни в коем случае позволять себе указать только высшую меру: это даст повод прокурору или председателю упрекнуть его в намерении ввести присяжных в заблуждение.

Чаще всего присяжные ждут от защитника, что он удивит их своей речью, покажет им, что они ошиблись. Для этого нужно соглашаться как можно чаще с обвинителем, признавать, что можно, в показаниях свидетелей; при случае сказать прямо, что подсудимый должен быть наказан. Только не надо говорить, что по прежним законам подсудимого следовало бы оставить в подозрении. Это признание в том, что против него есть сильные улики.

Защитнику следует быть осторожным в характеристике подсудимого; нельзя хвалить его.

Профессор Владимиров в своей книге «Advocatus miles» предлагает ему такое правило: «Будьте постоянно и неуклонно несправедливы к противнику. Если ваш противник говорит, что дважды два – четыре, то ввиду невозможности опровергнуть это положение молчите, но не говорите: серый присяжный может подумать, что вы не особенно ретиво спорите с противником, что вы с ним даже соглашаетесь вообще». Последние соображение справедливо, но оно никаким образом не может быть признано достаточным основанием для общего правила, указываемого автором. Защитнику следует избегать односторонности и тем более сознательной несправедливости к противнику. Обратная тактика может иметь успех у одного случайного серого присяжного, но подорвет доверие его тринадцати товарищей.

Страсть, ирония, злоба могут быть полезны в защитительной речи, но в самых редких случаях. Пафос допустим только тогда, когда он необходим. Несправедливость, пристрастие к противнику всегда вызывают раздражение против оратора у присяжных и у судей. Неопытные защитники постоянно забывают, что следует спорить с доказательствами, а не с прокурором. С точки зрения целесообразности можно посоветовать всякому оратору быть безгранично любезным и снисходительным к его ошибкам; это покажет его превосходство и действительно расположит слушателей в вашу пользу. Присяжные особенно требовательны к адвокатам, поэтому от качества их речи подчас зависит судьба подсудимого.

Искусство защиты заключается в том, чтобы всех своих врагов сделать себе союзниками. Такая тактика особенно применима в речи.

Обвинитель может понизить обвинение, например, перейти от статьи 1452 - ко 2-ой ч. ст. 1455. В этом случае искусство защиты заключается только в том, чтобы не сделать обычной ошибки, т.е. воздержаться от рассуждений об отсутствии заранее обдуманного намерения и от возгласов о том, что сам обвинитель должен был признать преувеличение в предании суду.

Обвинитель может признать установленным такие факты, которые допускали спор. В этом случае, обвинитель сам делается в известных пределах союзником защитника, и искусство заключается только в умении удержаться от ошибки. Если защитник будет приводить длинные соображения, подтверждая упомянутые факты, они опять станут спорными и председатель укажет присяжным несколько противоположных соображений, на которые защитнику ответить уже не придется.

Жестикуляция, столь свойственная древним, не к лицу современному оратору. Можно сказать, что жесты совсем не нужны на суде. Защитнику следует стоять прямо перед присяжными, но не прятаться за кафедру; пусть его видят во весь рост; но пусть не замечают ничего смешного. Например, если у оратора одна рука в кармане, другая разглаживает усы, поправляет жилет или чешет затылок; веки все время опущены, точно он совестится взглянуть на присяжных или боится, чтобы они не прочли в его глазах затаенной мысли; при этом все тело его ритмически качается взад и вперед, то мало античного в этой фигуре. Ларошфуко говорит, что в голосе, глазах и во всем обращении говорящего бывает столько же красноречия, сколько в его словах.

Следует соблюдать благопристойность. Ссылаясь на статьи закона надо знать их наизусть и повторять их длинными словами законодателя, отчеканивая, но не выкрикивая значительные выражения. Вместе с тем поддельная непринужденность выдает постыдное невежество. Конечно, присяжные не смогут доверять оратору, видя его жалкую беспомощность.

Большая ошибка для каждого оратора – недостаточно громкая и отчетливая речь. К сожалению, акустика в судебных делах не возможна, поэтому глухой голос совсем пропадает в таких условиях. Судьи часто с трудом следят за речами сторон, а они ближе к защитнику, чем присяжные. Ораторы, которые не имеют привычки следить за собою, не могут наблюдать за тем, чтобы не пропадали для слушающих важнейшие его соображения. С другой стороны, такие негромкие и неотчетливые речи кажутся просто робкими. Создается впечатление, что говорящий сам не уверен в ценности своих слов и верности своих юридических соображений. Напротив того, умеренно громкая, отчетливая речь, если только в ней не сквозит излишняя самоуверенность, сразу располагает залу в пользу оратора и внушает присяжным убеждение, что его следует слушать со вниманием.

Следить необходимо не только за своей внешностью, но и за своими выражениями. Один защитник доказывал, что подсудимый, обвинявшийся в убийстве, нанес пострадавшему смертельную рану в необходимой обороне, и при этом все время твердил: «убийство», «убил», «убийца».

Используя защитительную речь, следует помнить совет Квинтилиана: оратор должен говорить не так, чтобы его можно было понять, а так, чтобы нельзя было не понять его. Говорить нужно просто и правильно.

Оправдательная резолюция не есть еще полная победа защиты. Приговор может быть опротестован прокурором. В этом случае защитник имеет право не только на письменное возражение на протест, но и на словесные объяснения в заседании сената.

Рекомендуемая литература

(для проведения семинарских занятий)

1. Основная

Ивакина Н.Н. Основы судебного красноречия. - М., 2001.

Россельс В.Л. Судебный защитительные речи. - М.,1996.

Речи сов. адвокатов./сост. И.Ю. Сухарев. - М., 1968.

Сергеич П. Искусство речи на суде. - М., 1992.

Смолярчук В.И. Ф.Н. Плевако - Судебный оратор. - М.,1989.

2. Дополнительная

Кан Н.П. Некоторые вопросы адвокатской этики// Вопросы защиты по уголовным делам.-Л.,1967.

Тимофеев А.Г. Речи сторон в уголовном процессе. - Сиб., 1897.