1.1. Троп и стилистические фигуры

Выразительные возможности лексической системы языка неоднозначны и разнообразны. Под выразительностью речи понимаются определённые особенности её структуры, способные привлечь внимание читателя. Словарный состав языка – главный источник усиления выразительности – обладает рядом определённых средств, таких как эпитеты, сравнения, синекдохи, литоты, гиперболы, метафоры, олицетворения, перифразы, аллегория, ирония и многие другие. Выразительность речи усиливается также при помощи стилистических фигур речи. К стилистическим фигурам речи относятся эпифора, эллипсис, умолчание, риторическое обогащение, риторический вопрос, параллелизм, оксюморон, анафора и антитеза и другие.

Лексические средства языка, которые усиливают выразительность речи, в современной лингвистике называются тропами. Существует несколько определений понятия “троп”. Лингвистический энциклопедический словарь определяет троп, как “слова и словосочетания, употребляемые не в обычном, а переносном смысле; в более узком значении – различные способы словопреобразования, с помощью которых, главным образом в художественной, ораторской и публицистической речи (но также в бытовой и научной, в рекламе и т.п.) достигают эстетического эффекта выразительности.”. Тропы формируют и воплощают содержание текста, делая его более выразительным и разнообразным (Бродский, 1925: 353-354).

Изначально изучением тропов начали заниматься древние мыслители (Аристотель, Квинтилион, Ю.Ц. Скалигер, Г. Хиробоск). В то время тропы рассматривались как фигуры “переосмысления” в сравнении с простыми фигурами “прибавления” (повтор и виды повтора), “убавления” (эллипс) и “перестановки” (инверсия) (Голуб, 2002: 448). Неоднозначное значение или, иными словами, наличие сразу прямого и переносного значения – наиболее яркое отличительное средство тропов. Учёным не удалось провести чёткую границу между тропами и фигурами, потому как неоднозначность смысла присуща также и интонационно – синтаксическим вариациям, фигурам. Тропы и фигуры зачастую воспринимаются как синонимы.

Тропы чаще всего используются авторами в художественной литературе при описании природы или героев произведений. Выразительные средства носят авторский характер, а также определяют особый индивидуальный стиль писателя. Существуют также и общеязыковые тропы, которые изначально возникли как авторские, но с течением времени стали общепринятыми и они в конечном итоге закрепились в языке: совесть заговорила, время лечит, как две капли воды и другие. В приведённых примерах прямое значение утрачивается. Употребляя подобные выражения в обыденной речи, мы не стремимся намеренно создать какой – либо художественный образ. Слишком частое употребление троп накладывает на них речевой штамп.

Толковый переводческий словарь определяет троп как “оборот речи, в котором слово или выражение употреблено в переносном значении в целях достижения большей художественной выразительности” (Нелюбин, 2003: 233). Иными словами, троп есть не что иное, как определённый вид использования слов и выражений в целях обогащения речи при помощи контраста прямого и переносного значений. Однако, троп – это не всегда только слово, употреблённое в переносном значении. Тропы могут замещать слова, которые стилистически не окрашены. Тропы в этом случае перенимают значение замещённого слова, сохраняя при этом смысловую связь с замещённым предметом. Переводя тропы в подобных случаях, сложнее всего уловить эту тонкую связь. При работе над переводом тропов, следует учитывать культурную сферу языка, а особенно при переводе афоризмов.

В основе тропа всегда лежит переносное значение слова, которое образуется при сопоставлении явлений и предметов. Изучением тропов занимается наука семасиология, а именно её подраздел – поэтическая семасиология. Создавая тропы, необходимо обладать ассоциативным мышлением, которое у каждого индивидуальное. Именно это усложняет процесс создания троп, поскольку очень сложно находиться на грани понимания переносных значений слов и высказываний, создавая средства выразительности, которые будут доступны пониманию каждого читателя. Тропы размывают границы между возможным и реальным, открывая более глубокий смысл высказывания. Таким образом, троп становится не просто средством художественного изображения, но неким способом раскрытия глубинного смысла.

Артур Финли Скотт кратко и точно определил троп, как “искусное образное использование слова ”, из которого следует, что тропы придают особую окраску художественным произведениям. Использование тропов, однако, крайне ограничено. Так, например, деловой стиль полностью исключает использование тропов, потому как деловые тексты должны быть чётко и прямолинейно изложены.

Подробное описание тропов встречается в старинных поэтиках и риториках, в которых тропы рассматриваются как фигуры, использующиеся в ораторской, а также поэтической речи. Именно по этой причине в современных работах по риторике и стилистике часто можно встречаются цитаты Цицерона, Аристотеля и Квинтилиана. Традиционно тропы рассматриваются в качестве украшений произведений и речей. Изначально эти украшения были обязательными как для поэтической, так и для ораторской речи, потому как именно благодаря тропам, по мнению Ломоносова, “идеи представляются много живее и великолепнее, нежели просто”. Особенности тропов, которые лежат в их основе, долгое время привлекали и до сих привлекают внимание современных философов и ученых. Современные американские ученые в книге “Метафоры, которыми мы живем”, высказывают следующую идею: ”метафоры как выражения естественного языка возможны именно потому, что они являются метафорами концептуальной системы человека”. в современной стилистике прочно утвердился принцип содержательности формы иносказательных выражений, что стимулирует изучение подобных выражений в их сравнении друг с другом. Например, в античной поэтике метафора и сравнение изучались с точки зрения близких, родственных фигур. Деметрий назвал сравнение развернутой метафорой, Квинтилиан же увидел в метафоре сокращенное сравнение. С точки зрения современной стилистики – метафора и сравнение различны. Метафора отличается наличием многозначности её эллиптичности, именно поэтому метафора используется писателями в случаях, когда передать ясный смысл – не первостепенная задача.

На фоне подобного детального изучения особенностей тропов возникает проблема их классификации. В старинные поэтиках не было выявлено четкой систематизации тропов. Задача современной стилистики – рассмотреть частные случаи, соотнести разновидности тропов с их родовыми понятиями. Таким образом, антономазия рассматривается как вид синекдохи, катархеза – метафоры, эвфемизм – отождествляется с перифразом. На этой почве возникают многочисленные разногласия точек зрения ученых. Для Л.И. Тимофеева “всякое одностороннее определение, усиливающее, подчеркивающее какое-нибудь выдающееся качество предмета, является эпитетом и всякий эпитет тропичен”. А.П. Увятковская соотносит эпитеты только с метафорическими прилагательными, в которых содержится определенный признак сравнения.

Таким образом, выделяется общая тенденция в развитии теории тропов, которая заключается в сокращении числа тропов, что повлечет за собой упорядочение категориального аппарата, понятийной системы и терминологии.

При всем существующем многообразии тропов, особый интерес отводится изучению метафоры и метонимии. В данных тропах перенос значения основывается на разных принципах. Долгое время в литературоведении много раз ученые пытались сгруппировать остальные виды иносказания вокруг метафоры и метонимии. Близость метафоры и сравнения, эпитета и синекдохи очевидна, но не представляется возможным объединить все многообразие фигур вокруг нескольких центров.

Итак, троп создает индивидуальный образ, а не просто обозначает и называет предмет. Прямое значение слов сохраняется в нашем сознании, потому как существует неразрывная связь между переносными и прямыми значениями. Так, например лепет и шум деревьев соотносятся по сходству.

Современная стилистика называет тропами только метафору и метонимию. Синекдоха зачастую определяется как разновидность метонимии. Как считает Ж. Женетт, синекдоха – это отдельный троп, потому как любой случай метонимии можно преобразовать в синекдоху путем обращения к превышающему части целому, а из любой синекдохи можно получить метонимию путем обращения к отношениям между составными ее частями. Из подобного уподобления фигур не следует, что два способа образования переносного значения - одно и то же. Таким образом, проблема соотношения синекдохи и метонимии остается нерешенной. Существуют и другие приемы иносказания, к которым относятся литота, гипербола, перифраз, эпитет, сравнение и многие другие. Перед нами возникает проблема нечеткости границ между тропами и другими родственными стилистическими приемами. Разные учебники и терминологические словари предлагают различные перечни тропов. Изначально “фигуры переосмысления” подразделялись на две группы в зависимости от протяженности контекста, который был необходим для того, чтобы понять переносное значение слова. В этом смысле выделялись тропы речений и тропы предложений. Словарь древней и новой поэзии Н.Ф. Остолопова (1821) относил к тропам речений метафору, метонимию, синекдоху, антономасию и катахрисис и металепсис. К тропам предложений относились аллегория, перифраз, гипербола, емфазис, ирония. Данные тропы стали называться стилистическими фигурами (Остолопова,1821: 213).

Понятие речевые (стилистические) фигуры включает в себя огромный выбор способов и средств изменения выразительности и смысла речи. Перед тем как обратится к описанию понятия “стилистическая фигура”, стоит сначала рассмотреть соотношение таких понятий как “стилистическая фигура”, “стилистическое средство” и “стилистический прием”. В различных научных трудах наблюдается тенденция к слиянию данных понятий. Л.А. Новиков в своей научной статье говорит о противоречивом характере данного явления в стилистике. Таким образом, он выделяет понятие “фигуры речи”, которому отождествляет понятия “тропофигуры” и “приемы”. (Новиков,1995:331). В настоящее время проблеме разграничения понятий “стилистический прием” и “стилистическое средство” уделяется особое внимание, и такие исследователи как Пекарская И.В., Бернацкая А.А., а также Абрамов В.Н. в своих научных трудах остро ставят вопрос о разделении данных понятий (Абрамов В.Н., 1990: 3, 21). Таким образом, подробно рассмотрев различные существующие точки зрения относительно данной проблемы, попытаемся сформировать свое однозначное отношение к возникшему конфликту этих стилистических понятий.

Стилистический прием С.Е. Никитиной и Н.В. Васильевой понимается как “способ организации высказывания или текста, усиливающий его выразительность” (Никитина, 1996: 145). Что касается фигур речи, то по мнению данных ученых стилистические фигуры речи используются в качестве стилистического приема, а стилистический прием и стилистическая фигура речи определяются как родо- видовые понятия (Никитина, 1996: 131,141). Подобным образом В.Я. Пастухова сформировала отношение к этим понятиям в своей диссертационном труде, где стилистический прием определяется как прием, который сознательно использует автор или писатель в целях создания более точного художественного образа, а также для придания более яркой “образно- выразительной функции речи”. В этом смысле, стилистический прием оказывается “общим, родовым понятием по отношению к частному, видовому - троп, фигура” (Пастухова, 1980: 10).

Другой ученый А.И. Горшков в своих научных работах определяет стилистическую фигуру как общее понятие стилистических приемов, в которых слово, в отличие от тропов, не всегда выступает носителем переносного значения. Стилистические фигуры создаются на определено созданных словосочетаниях, что является противопоставлением нейтрального, обыденного и привычного употребления слов и их сочетаний в целях придания выразительности и образности тексту или высказыванию (Горшков, 1996: 126). Таким образом, данный научный исследователь по отношению к стилистическому приему относит стилистическую фигуру к родовому понятию.

И.В. Пекарская же утверждает, что одним из отличительных характеристик стилистического приема от стилистической фигуры заключается в том, что прием – это “явление индивидуальное, связанное с авторским контекстом и авторским заданием, фигуры же - общезначимое, обобщенное, устоявшееся понятие”. В дополнение к этому, она также говорит о возможности создания стилистических фигур речи вследствие ошибочного, непреднамеренного сочетания слов. В итоге И.В. Пекарская достаточно четко и определенно высказывает однозначное отношение к данной проблеме, делая заключительный вывод своим научным исследованиям: ”Целенаправленная ошибка через стадию индивидуального, авторского приема воздействия возводится в ранг фигуры, закрепляясь системой языка и реализуясь затем снова в речи уже как фигура…” (Пекарская, 1995: 90).

Как было сказано выше, Г.Г. Хазагеров не видит четких существенных отличий между понятиями “стилистическая фигура” и ”стилистический прием”. Объяснение подобного отношения к данной проблеме уходит корнями в античные времена, когда стилистическая фигура понималась неоднозначно как “отклонение от какой- либо мысли или формы”, под определение которой также попадали “пограничные случаи между фигурой как чисто лингвистическим средством и ораторским приемом как средством, не охарактеризованным с лингвистической стороны”. Таким образом, к числу стилистических фигур относились такие приемы, как анамнезис – подробное перечисление прошлых событий; аккумуляция – нагромождение похвал или обвинений в целях подведения итога от принесенного ущерба; рационация – похвала противнику – а также многие другие (Хазагеров, 1984: 27).“Рассматривая эти приемы как фигуры”, - рассуждает Г.Г. Хазагеров, “античные авторы иллюстрировали их примерами из практики известных ораторов, где каждый из приемов, разумеется, получал конкретное языковое выражение, нередко “необычное”, основанное на использовании какой- либо фигуры. Но в самом определении прием не был охарактеризован как языковое средство, и последующие авторы получали возможность трактовать данное явление либо исходя из реализации (примера), либо из определения, не дающего точной языковой характеристики” (Хазагеров, 1984: 27). Г.Г. Хазагеров также считает, что “число лингвистически неохарактеризованных приемов, причисляемых к фигурам, росло еще в античные времена и достигло апогея в средние века…” (Хазагеров, 1984: 28). Делая вывод своим научным исследованиям, он формирует понятие стилистической фигуры, которая является “лингвистически охарактеризованным синтагматическим средством усиления выразительности путем нарушения вероятностных оценок адресата и усиления изобразительности нетропеическим способом с максимальной интеграцией значений сравниваемых компонентов” (Хазагеров, 1984: 42). Он также определяет прием, как “лингвистически неохарактеризованное средство” (Хазагеров 1984: 28, 29).

В результате рассмотрения нескольких точек зрения на противоречивый характер выше упомянутых стилистических терминов, выделим основные положения в рамках данной проблемы. Во- первых, согласно взглядам Т.Г. Винокур, не любой стилистический прием может стать стилистической фигурой в силу утраты экспрессии. Таким образом, наличие нескольких шаблонов “говорит нам об известном пороге “индивидуального”, т.е. о переходе в узус стилистических приемов, долженствующих, казалось бы. По своей природе всегда оставаться окказиональными, - образно- метафористических средств языка” (Винокур, 1972: - 106, 45). О.А.Лаптева, разделяя подобную точку зрения, добавляет, что “изобретенный однажды прием быстро подхватывается разными пишущими, обкатывается, отстаивается, тиражируется – и в конце концов теряет экспрессию” (Лаптева, 1996: 151). Во- вторых, не всегда стилистический прием появляется вследствие отклонения от языковой нормы. Л.Н.Мурзина в своей статье подробно изложила основные положения, которые разграничивают “прием” и “ошибку”. Так, данные два явления “… порождаются одним и тем же механизмом и по структуре являются близнецами” (Мурзин, 1989: 5) отступления от языковой нормы, однако приемы, связанные с антинормой языка, используются для реализации прагматической функции языка и положительно воспринимаются говорящими. Что касается ошибок, то они относятся также к антинормам языка, но их существование затрудняет реализацию прагматической функции языка, и, соответственно, воспринимаются отрицательно говорящими (Мурзин, 1989: 10). Как утверждает ученый, не каждое явление, которое направлено на достижение прагматической функции языка, является приемами. Ключевое отличие кроется в отсутствии цели и намеренности употребления у ошибок и наличие целесообразности у приемов. Более того, “…если структура ошибки весьма расплывчата и неопределенна, то структура приема очерчена обычно более четко. Это особенно относится к тем приемам, которые в русской традиции обычно называются фигурами” (Мурзин, 1989: 11). Г.Я. Семен, посвятив одно из своих научных исследований парадоксу, пришел к выводу, что “появление непредсказуемых элементов для создания выразительности, усиления внимания читателя – нормативно с точки зрения стилистики, предметом изучения которой являются средства создания выразительности, образности, пути воздействия этой образности на читателя. Прием не является отклонением от нормы в стилистике…” (Семен, 1985: 53). Иными словами, говорить о стилистическом приеме можно только в том случае, если влекущее за собой отклонение от языковой нормы является мотивированным, целесообразным и намеренным действием. Если же в подобном процессе отсутствует мотивация, то перед нами явление речевой ошибки.

В- третьих, мотивированный отказ от употребления выразительно – изобразительных языковых средств также является стилистическим приемом. И.Б. Голуб и Д.Э.Розенталь утверждают, что использование лексических единиц лишь в их прямых значениях относится к стилистическим приемам (Голуб, 1997: 189). Развивая данную идею, К.И. Нестерова говорит о случаях, в которых “очень часто образность языка специально “изгонялась” из художественной литературы” (Нестерова, 1994: 52). Ю.М. Лотман также считает, что отсутствие каких- либо приемов в тексте – стилистически важное явление. “Если к романтическому стихотворению еще можно применить подобную методику: выбрать обильные метафоры, эпитеты и другие элементы так называемой образной речи, и на основании их дать оценку идейной системы и стиля, - то к произведениям типа пушкинской лирики 1830-х годов она решительно неприменима. Здесь нет ни эпитетов, ни метафор, ни рифм, ни подчеркнутого “ритма”, и исследователю остается лишь констатировать отсутствие “художественных приемов”; “…художественный прием – не материальный элемент текста, а отношение” ” (Лотман, 1994: 72-73). В- четвертых, согласимся с позицией В.А. Масловой, которая разделяет понятия “стилистический прием” и “стилистическое средство” языка. В.А. Маслова определяет средство как нечто, заданное в языке, “то есть единицы всех уровней языка и стилистические единицы (например, некоторые тропы). Приемы – это способы использования средств языка, это система организации языковых средств в момент производства текста…” (Маслова, 1992: 278- 279). В рамках данной проблемы В.А. Маслова выделяет структурные положения для разграничения понятий:”…простые (как правило однословные) знаки мы склонны относить к средствам. В этом случае, кроме “первично заданных” языковых единиц, в средства попадают простейшие однословные тропы и фигуры, коннотативные слова, являющиеся фактически знаками вторичной номинации” (Маслова, 1992: 279). Второе положение разграничения стилистических средств и приемов кажется нам спорным и неоднозначным. Остается непонятным, какими фигурами являются “однословные знаки”. В случае, когда стилистическая фигуры выступает в роли “однословного знака”, она относится к средствам, однако что касается иных случаев становится непонятно, куда будет причисляться фигура- к средствам или приемам. В – пятых, И.В. Арнольд, развивая идеи ученого И.Р. Гальперина относительно того, что ключевым характерным признаком приема является намеренность его использования, считает, что “…нельзя не признать, что и в слове “прием”, и в слове “средство” есть свой компонент целенаправленности”. По этой причине к основным отличительным характеристикам приема она относит “…типизированность того или много поэтического оборота, а не его целенаправленность” (Арнольд, 1981: 54). Кроме того, И.Р. Гальперин, будучи одним из исследователей, отождествляющих стилистический прием и стилистическое средство, главной чертой приема называет типизированность, а не одну лишь целенаправленность: “Что же отличает стилистические приемы от выразительных средств, наличествующих в литературном языке? Стилистический прием есть обобщение, типизация, сгущение объективно существующих в языке фактов, средств для выражения мысли. Это не простое воспроизведение этих фактов, а творческая их переработка. …любое выразительное средство языка может быть использовано как стилистический прием, если оно типизировано и обобщено для определенных целей художественного воздействия” (Гальперин, 1954: 82). В.Н. Абрамов по-своему дает объяснение подобного конфликта в употреблении “стилистическое средство” и “стилистический прием”. Он считает, что в 1930-е- 1970-е годы “к изобразительно- выразительным средствам относили такие явления, в которых усматривались те или иные внешние признаки, характеризующие либо строение языковых единиц, либо их место в более сложных структурах и позволяющие обособить эти единицы в отдельную группу. …в тех же случаях, когда рассматриваемое явление не удавалось включить ни в одну из принятых категорий, ему давали статус “стилистического приема”. В 1970-е годы в связи с развитием стилистики декодирования экспрессивные формы стали рассматриваться не изолированно, а в цепи высказывания, с учетом всех прагматических характеристик, целей и задач конкретного акта коммуникации. И тогда оказалось очень трудно отграничивать отдельно взятые “изобразительно- выразительные средства” от “приемов”, когда и те, и другие стали рассматриваться вплетенными в ткань контекста с его макрофункциями”. Как считает В.Н. Абрамов, избегая проблему разделения рассматриваемых двух понятий, часть ученых используют термин “полуотмеченные структуры”, введенный Хомским. Остальная часть ученых обратилась к термину “стилистические явления” (Абрамов, 1990: 197 - 198).

Стилистический прием и стилистическое средство неразрывно связаны друг с другом. Т.Г. Винокур заметил, что создание стилистического приема основывается на стилистическом средстве:”…языковое средство становится стилистическим, получая стилистическое значение в процессе образования с его участием стилистического приема” (Винокур, 1980: 83- 84).

В- пятых, существуют определенные модели, по которым строятся фигуры. Данное утверждение было выдвинуто В.И. Корольковым, который занимался изучением принадлежности лингвистической природы фигур сфере языка, а также сфере речи. “Можно думать, что фигуры как явление системы языка – это все лишь общие, абстрактные синтаксические модели, представляющие собой некие последовательности морфологических классов слов, - рассматриваемые в отвлечении от конкретной лексико- фразеологической и семасиологической реализации. В этом аспекте фигуры…могут быть представлены в виде своего рода формул…Фигуры как явление речи – это уже не отвлеченные схемы, а построенные по “отложившимся” в системе языка моделям конкретные словесные образования…” (Корольков, 1973: 74). Н.Н. Василькова говорит о существовании спонтанных речевых реализаций фигур, гнезде фигур, а также о классах фигур. По Н.Н. Васильковой, модель стилистической фигуры- “типизированная схема, содержащая наиболее существенные конструктивные признаки синтагматически образуемых средств выразительности. Модель фигуры, представляя собой языковое явление, в то же время объединяет ряд спонтанных реализаций стилистических фигур, каждая из которых составляет особую конкретную экспрессивную единицу текста”; “модель фигуры может быть охарактеризована описательно с помощью определений (существующих в риториках, поэтических словарях и стилистиках); кроме того, она может быть выражена схематически, символически или графически. Тогда как стилистическая фигура речи как реализованная в тексте единица всегда конкретна и единственна в своем роде” (Василькова, 1990: 18); “…стилистические фигуры состоят из воспроизводимых, устойчивых моделей языковых единиц” (Василькова, 1990: 2).

Таким образом, рассмотрев различные точки зрения исследователей на проблемный и противоречивый характер соотношения понятий “стилистическая фигура” и “стилистический прием”, сформируем следующее определение “стилистического приема”. Стилистический прием – это определенный способ создания стилистически важного текста с помощью каких- либо стилистических средств языка для эмоционального воздействия на читателя. Стилистическая фигура также является особым способом создания стилистически важного текста, однако в основе данного способа находится модель, действующая по принципу отклонения от языковой нормы, которая раннее была задана и принята в языке.

Стилистическое средство – единица языка, имеющая определенное стилистическое значение, что наделяет её возможностями для дальнейшего создания какого- либо стилистического приема.

Под речевыми фигурами понимается “оборот речи, синтаксическое понятие, используемое для усиления выразительности высказывания” (Розенталь, 1985: 183). Стилистические фигуры подразделяют на семантические и синтаксические фигуры речи. Синтаксические фигуры образуются при помощи стилистически значимого построения словосочетаний, а также предложений. Что касается семантических фигур, то они образуются путём слияния наиболее значимых слов и выражений. Таким образом, тропы представляют собой лексический уровень, единицы которого используются в переносном значении. Стилистические же фигуры закреплены на синтаксическом уровне. Чёткого ограничения, однако, между стилистическими фигурами и тропами не существует, потому как стилистические фигуры также строятся на приращении иного переносного значения.

Стилистические фигуры или, как их ещё называют, риторические фигуры – это особые обороты речи, которые используются для усиления образно- выразительной функции речи. Такие особые синтаксические построения основаны на стилистически значимом выстраивании лексических единиц в словосочетаниях, предложениях или целых высказываний в тексте. Смысловое наполнение лексических единиц имеет важное значение в образовании риторических фигур, но главная роль отводится синтаксической форме.

Стилистические фигуры появились с развитием языка в античной риторике. Границы значения слов постепенно стирались, и утрачивалась необходимость прямой связи слов с обозначаемыми ими предметами. Новые формы выражения в языке были сформированы специально в художественных целях. К ним относятся гипербола, астеизм, градация, уподобление, умолчание, ирония, обращение, восклицание, прозопопея, антитеза и другие стилистические фигуры.

Особый интерес для изучения представляет собой антитеза, придающая экспрессию однородным членам в предложении.