Г л а в а д е с я т а я о нашем познании бытия бога

1. Мы можем знать достоверно, что бог есть. Хотя бог не дал нам врожденных идей о себе, хотя он не запечатлел в нашем уме никаких первоначальных знаков, по которым можно было бы прочесть о его бытии, однако он дал нам способности, которыми наделен наш ум, и тем оставил о себе свидетельство. У нас есть чувство, восприятие и разум; и у нас не может быть недостатка в ясном доказательстве бытия божия, пока мы имеем дело с самими собой. Наши жалобы на наше неведение в этом важном вопросе не могут быть справедливы, потому что бог в изобилии снабдил нас средствами открывать и познавать его, насколько это необходимо для цели нашего бытия, и его великую заботу о нашем счастье. Но хотя это наиболее ясная истина, открываемая разумом, и хотя ее очевидность (если я не ошибаюсь) равна математической достоверности, однако она требует размышления и внимания, и ум должен приложить усилия, чтобы точно вывести ее из некоторой части нашего интуитивного познания, иначе мы будем относительно ее в такой же неопределенности и в таком же неведении, как и относительно других положений, которые сами по себе могут быть хорошо доказаны. На мой взгляд,

:97

чтобы показать нашу способность знать (т. е. быть уверенным, что бог есть) и путь, которым мы можем прийти к этой уверенности, нам не нужно идти дальше самих себя и несомненного знания нашего собственного существования.

2. Человек знает, что он существует. Я думаю, не подлежит сомнению, что человек обладает ясным восприятием собственного существования: он знает достоверно, что он существует и что он есть нечто. Я не обращаюсь к тому, кто может сомневаться, есть ли он нечто или нет, как я не спорю с чистым ничто и не стараюсь убедить небытие в том, что оно есть нечто. Если кому хочется выставить себя таким скептиком, чтобы отрицать собственное существование (реально сомневаться в нем явно невозможно), то пусть себе наслаждается милым ему блаженством небытия, пока голод или какое-нибудь другое страдание не убедит его в противном. Таким образом, утверждение, что человек есть нечто действительно существующее, я думаю, я могу считать истиной, в которой убеждает каждого достоверное познание, не оставляя места сомнению.

3. Человек знает также, что ничто не может произвести нечто сущее; следовательно, существует нечто вечное. Далее, человек знает с интуитивной достоверностью, что чистое ничто не может произвести что-либо реально сущее, так же как оно не может быть равно двум прямым углам. Если кто не знает, что небытие, или отсутствие всякого существования, не может быть равно двум прямым углам, то невозможно, чтобы он знал какое-нибудь доказательство Евклида. Если же мы знаем, что есть нечто реально сущее и что от небытия не может произойти реально сущее, то это есть очевидное доказательство того, что нечто было от вечности. Все, что не от вечности, имело свое начало, а что имело начало, должно было быть произведено чем-нибудь иным.

4. Это вечное существо должно быть наиболее могущественным. Далее, ясно, что все получившее от другого свое бытие и начало должно было получить от другого и все то, что есть в нем и относится к его бытию. Из того же самого источника должны быть получены и все его силы. Итак, этот вечный источник всякого бытия должен быть также источником и началом всякой силы. Следовательно, это вечное существо должно быть также наиболее могущественным.

5. И наиболее знающим. Далее, человек находит в себе восприятие и познание. Мы, таким образом, сделали шаг

:98

вперед и уверены теперь, что в мире есть не только некоторое существо, но и некое обладающее знанием и разумом существо.

Значит, было время, когда не было обладающего знанием существа, когда познание только начиналось; или же от вечности было и обладающее знанием существо. Если возразят: «Было время, когда ни одно существо не обладало знанием, когда и вечное существо было лишено всякого разума», я отвечу, что тогда не могло бы возникнуть никакое познание; вещи, совершенно лишенные познания, действующие слепо и без всякого восприятия, так же не могут произвести обладающее знанием существо, как треугольник не может сделать сумму своих углов больше двух прямых. Идее бесчувственной материи противоречило бы, если бы она придала себе способность к ощущению, восприятие и познание, точно так же как идее треугольника противоречило бы, если бы сумма его углов стала больше двух прямых.

6. Значит, оно есть бог³⁸. Так, из рассмотрения нашей собственной личности и того, что мы безошибочно находим в своем собственном строении, наш разум приводит нас к познанию той достоверной и очевидной истины, что есть вечное, всемогущее и всеведущее существо. Неважно, будут ли его называть «богом»; очевидно само бытие его. А из надлежащего рассмотрения этой идеи легко вывести и все другие атрибуты, которые мы должны приписывать этому вечному существу³⁹. Если тем не менее найдутся люди, столь бессмысленно дерзкие, что предположат, будто только человек обладает знанием и мудростью, несмотря на то что он продукт простого неведения и случая, и будто вся остальная часть вселенной управляется лишь слепой игрой случая, то я предоставляю им на досуге обдумать следующую очень разумную и резкую отповедь Туллия в книге II «De legibus»⁴⁰: «Что может быть глупее и неприличнее, чем дерзкое мнение, будто человек обладает душой и разумом, но помимо него во вселенной нет ничего подобного, или будто те вещи, которые он едва может постигнуть при крайнем напряжении своего разума, движутся и управляются без какого-либо разума вообще?» Quid est enim verius, quam neminem esse oportere tam stultè arrogantem, ut in se mentem et rationem putet inesse, in coelo mundoque non putet? Aut ea quae vix summâ ingenii ratione comprehendat, nullâ ratione moveri putet?

Из сказанного для меня очевидно, что наше знание бытия божия достовернее, нежели познание бытия всякой

:99

другой вещи, не открытой нам непосредственно нашими чувствами. Более того, я считаю себя вправе утверждать, что мы знаем бытие божие достовернее, нежели бытие всякой другой вещи вне нас. Когда я говорю «мы знаем», я разумею такое доступное нам знание, которого мы не можем не приобрести, если только приложим к этому свой ум так, как мы это делаем при разных других исследованиях.

7. Наша идея наиболее совершенного существа не единственное доказательство бытия божия. Я не хочу исследовать здесь, насколько бытие божие доказывается или не доказывается идеей наиболее совершенного существа, которую человек может образовать в уме своем⁴¹. При различии в характере и при различном направлении мыслей в подтверждение одной и той же истины для одних имеют больше силы одни доводы, для других — другие. Но, я думаю, я имею право утверждать, что уделить в таком важном вопросе главное внимание одному лишь этому основанию, принимать наличие идеи бога в уме некоторых людей (ведь ясно, что у некоторых нет никакой идеи бога, а у других есть такая, что она хуже, чем никакая; большинство же имеют очень различные идеи бога) за единственное доказательство божественного бытия и из чрезмерной любви к излюбленной выдумке отвергать или по меньшей мере стараться ослабить все другие доводы и не позволять нам выслушать, будто из-за их слабости и обманчивости такие доказательства, которые наше собственное существование и доступные нашим чувствам части вселенной представляют нашим мыслям столь ясно и убедительно, что, на мой взгляд, мыслящий человек не может противостоять им, — значит выбрать дурной путь для установления этой истины и для опровержения атеистов; утверждение «невидимая его от создания мира, твореньями помышляема, видима суть, и присносущная сила его и божество»⁴² я считаю самой достоверной и ясной истиной, какая только вообще возможна. Хотя, как я уже показал, наше собственное бытие дает нам очевидное и бесспорное доказательство божественного бытия и, по моему мнению, его убедительность не может отрицать ни один человек, лишь бы он рассмотрел его так же внимательно, как и всякое другое доказательство, состоящее из нескольких частей, однако это такая основная и важная истина, что от нее зависит вся религия и подлинная нравственность, и я не сомневаюсь в снисхождении читателя, если я снова повторю некоторые части этого доказательства и остановлюсь на них немного подробнее.

:100

8. Есть нечто от вечности. Нет истины очевиднее той, что нечто должно существовать от вечности. Я еще не встречал человека столь неразумного, чтобы он мог допустить такое явное противоречие, как то, что будто бы было время, когда совершенно ничего не было. Воображать, будто чистое ничто, полное отрицание и отсутствие всякого бытия может произвести какое-либо реальное существование, есть величайшая нелепость.

Отсюда все разумные существа неизбежно должны заключить, что нечто существовало от вечности. Рассмотрим же теперь, какого рода вещью должно быть это нечто.

9. Два вида вещей — мыслящие и немыслящие. Человек знает или представляет себе в мире только два вида вещей.

Во-первых, предметы чисто материальные, без чувства, восприятия или мысли, как обрезки наших бород и наших ногтей.

Во-вторых, существа чувствующие, мыслящие, воспринимающие, как мы сами. Если угодно, мы будем дальше называть их мыслящими и немыслящими вещами. Если не для иной, то для настоящей цели эти термины лучше терминов «материальный и нематериальный».

10. То, что существует как немыслящее, не может быть причиной мыслящего. Если должно существовать нечто вечное, то посмотрим, что это за вещь должна быть. Вполне очевидно для разума, что это необходимо должно быть мыслящее существо. Представить себе, чтобы чистая немыслящая материя могла произвести мыслящее, разумное существо, так же невозможно, как невозможно представить себе, чтобы ничто могло из себя самого произвести материю. Допустим, что какая угодно частица материи, большая или маленькая, вечна; мы найдем, что сама по себе она не может произвести ничего. Предположим для примера, что материя первого попавшегося куска кремня вечна, что ее частицы тесно соединены и прочно находятся вместе в состоянии покоя. Если бы в мире не было иного существа, не должен ли этот кремень вечно оставаться такой мертвой недеятельной глыбой? Можно ли представить себе, чтобы он, будучи чистой материей, мог сообщить себе движение или произвести что-нибудь? Значит, материя собственной силой не в состоянии произвести в себе даже движение; ее движение либо тоже должно проистекать от вечности, либо должно быть произведено или сообщено материи какой-нибудь иной, более могучей, чем материя, вещью: материя, это ясно, не обладает способностью произвести в себе дви-

:101

жение. По предположим, что движение также вечно; все же материя — немыслящая материя вместе с движением — никогда не могла бы произвести мысли, какие бы ни производила она изменения в форме и объеме: движение и материя так же не способны породить знание, как ничто, или небытие, не способно произвести материю. Я призываю каждого обратиться к собственным мыслям: может ли он одинаково легко представить себе, что материю произвело ничто и что мысль произведена чистой материей, если раньше не существовало ничего, подобного мысли, или никакого разумного существа? Разделите материю на какие угодно мелкие части (мы склонны видеть в этом своего рода одухотворение материи, превращение ее в мыслящую вещь), изменяйте, сколько вам угодно, ее форму и движение — шар, куб, конус, призма, цилиндр и т. п. с диаметром в одну миллионную часть грая*, — эти тела будут действовать на другие тела соответственного объема точно так же, как тела с диаметром в дюйм или в фут. Соединяя в определенную форму с определенным движением крупные частицы материи, вы можете рассчитывать на получение чувства, мысли и познания на таком же основании, как при соединении самых мелких частиц, какие только где-либо существуют. Мелкие частицы ударяются, сталкиваются и сопротивляются друг другу совершенно так же, как крупные; это все, что они могут сделать. Так что если мы не хотим предположить ничего первичного или вечного, то материя не может иметь начало своего бытия; если мы хотим предположить одну материю вечной без движения, то движение не может иметь начала своего бытия; если мы хотим предположить первичными или вечными только материю и движение, то мысль может не иметь начала бытия. Ибо невозможно представить себе, чтобы материя, с движением или без него, могла первоначально иметь в себе и от самой себя чувство, восприятие и познание. Это очевидно из того, что в таком случае чувство, восприятие и познание должны быть свойством, вечно присущим материи и каждой ее частице. Мы уже не говорим про то, что хотя наше родовое или видовое понятие о материи заста-

_________

* Грай равен ¹/₁₀ линии, линия — ¹/₁₀ дюйма, дюйм — ¹/₁₀ философского фута, философский фут — ¹/₃ маятника, качания которого по дуге в 45º равны каждое одной секунде, т. е. ¹/₆₀ минуты. Я нарочно воспользовался здесь этой мерой и ее частями при десятичном делении с соответствующими названиями; на мой взгляд, было бы очень удобно для всех, если бы эта система мер получила общее распространение в ученом мире.

:102

вляет нас говорить о ней как об одной вещи, однако на деле вся материя не есть одна индивидуальная вещь, да и вообще мы не знаем и не можем представить себе существование чего-либо как одной материальной вещи или одного-единственного тела. Если поэтому материя была вечной первомыслящей вещью, то была не одна вечная бесконечная мыслящая вещь, а бесконечное число вечных конечных мыслящих вещей, существ, друг от друга независимых, с ограниченной силой и отдельными мыслями, существ, которые никогда не могли бы создать имеющиеся в природе порядок, гармонию и красоту. Если поэтому первое вечное существо непременно должно быть мыслящим и всякая первая вещь непременно должна содержать в себе и действительно иметь по меньшей мере все совершенства, могущие появиться впоследствии, и не может дать другой вещи такое совершенство, которым не обладает сама, либо в той же самой, либо в более высокой степени, то отсюда необходимо следует, что первое вечное существо не может быть материей.

11. Поэтому была вечная мудрость. Если поэтому очевидно, что нечто непременно должно существовать от вечности, то столь же очевидно, что это нечто непременно должно быть существом мыслящим: ведь немыслящая материя не может произвести мыслящее существо точно так же, как ничто, или отрицание всякого бытия не может произвести положительного бытия, или материи.

12. Такое открытие необходимого существования вечного ума в достаточной мере приводит нас к познанию бога. Из этого следует, что все другие познающие существа, которые имеют начало, должны зависеть от бога и обладают лишь такими путями познания и такой силой, которые он дает им. Так, если он создал мыслящие существа, то он создал и менее совершенные части вселенной, все неодушевленные предметы. Отсюда устанавливаются и вытекают с необходимостью его всеведение, могущество, провидение и все другие его атрибуты. Но для дальнейшего разъяснения вопроса рассмотрим все же и сомнения, которые могут возникнуть по этому поводу.

13. Материально ли вечное существо или нет? Во-первых, быть может, скажут: правда, вполне ясно, насколько только может сделать ясным доказательство, что должно существовать вечное существо и что это вечное существо должно быть знающим, но отсюда следует лишь, что мыслящее существо может быть также и материальным. Пусть так; но отсюда также следует, что бог есть. Ведь если есть

:103

вечное, всеведущее, всемогущее существо, то очевидно, что есть бог, считаете ли вы это существо материальным или нет. Но вот в чем, на мой взгляд, опасность и обманчивость такого предположения: так как нельзя избежать доказательства бытия вечного знающего существа, то люди, приверженные к материализму, охотно допускают, что это знающее существо является материальным, а затем, устранив из своего ума или рассуждения доказательство, которым было обосновано необходимое существование вечного знающего существа, они делают заключение, что все есть материя, и таким образом отрицают бога, т. е. вечное мыслящее существо. Но тем самым они не устанавливают, а разрушают свою собственную гипотезу. Если, по их мнению, возможна вечная материя без вечного мыслящего существа, то они явно отделяют материю от мышления и не предполагают между ними необходимой связи, чем устанавливают необходимость вечного духа, но не материи, ибо уже было доказано, что бытие вечного мыслящего существа неизбежно должно быть признано. Если же мышление может быть отделено от материи, то из вечного существования мыслящего существа не вытекает вечного существования материи: такое предположение бесполезно.

14. Оно не материально: во-первых, потому, что не всякая частица материи является мыслящей. Теперь посмотрим, как они могут убедить себя или других в том, что это вечное мыслящее существо материально.

Во-первых, я хотел бы спросить их, не воображают ли они, что мыслит вся материя, каждая частица материи? Я думаю, что они едва ли станут утверждать это, потому что в таком случае было бы столько же вечных мыслящих существ, сколько есть частиц материи, следовательно, было бы бесконечное число богов. Если же они материи как таковой, т. е. каждой частице материи не приписывают мышления наравне с протяженностью, то, исходя из их собственных доводов, образовать мыслящее существо из немыслящих частиц им будет так же трудно, как образовать протяженное существо из непротяженных частиц, если только можно так выразиться.

15. Во-вторых, одна отдельная частица материи не может быть мыслящею. Во-вторых, если материя как целое не мыслит, то, я спрашиваю, может ли мыслить лишь отдельный атом? В таком предположении столько же несообразности, сколько и в предыдущем. Ведь в таком случае либо только этот один атом материи должен быть вечным, либо нет. Если он один вечен, то он один своей могучей

:104

мыслью или волей создал всю остальную материю. И, таким образом, мы имеем создание материи могучей мыслью, что и ставит в тупик материалистов: ведь если они предполагают, что единственный мыслящий атом создал всю остальную материю, то это его превосходство они смогут приписать только его мышлению, его единственному предполагаемому отличию. Допустим даже, что это происходит другим путем, который выше нашего понимания; все же это должно быть сотворение, и материалисты должны отказаться от своей великой максимы ex nihilo nihil fit⁴³. Если же скажут, что «вся остальная материя так же вечна, как этот мыслящий атом», то такое утверждение произвольно и притом нелепо; ибо предполагать вечной всю материю и в то же время считать одну небольшую частицу бесконечно выше всех остальных по знанию и силе — значит строить гипотезу без малейшего к тому основания. Каждая частица материи, как материя, может иметь те же самые формы и движения, как и всякая другая; и пусть кто-нибудь мысленно попробует прибавить к одной что-нибудь еще сверх того, что есть и в другой.

16. В-третьих, система немыслящей материи не может быть мыслящей. В-третьих, если этим вечным мыслящим существом не может быть ни один-единственный атом, ни вся материя как таковая, т. е. каждая частица материи, то остается лишь предположить, что им является какая-то определенная система надлежащим образом соединенной материи. По моему мнению, именно такое понятие о боге всего более склонны иметь те люди, которые хотят видеть в нем материальное существо; именно такое понятие всего более подсказывает им их обычное представление о себе самих и о других людях, которых они считают материальными мыслящими существами. Как бы оно ни было более естественным, это предположение, однако, не менее нелепо, нежели предыдущие. Ибо полагать вечное мыслящее существо лишь соединением частиц материи, каждая из которых не мыслит, — значит приписывать всю мудрость и знание этого вечного существа лишь взаиморасположению частиц; ничто не может быть нелепее. Сколько ни соединяй немыслящие частицы материи, этим можно прибавить к ним лишь новое соотношение их расположения, что не в состоянии сообщить им мысли и познания.

17. Находится ли она в движении или в покое, все равно. Далее. Эта телесная система либо находится во всех своих частях в покое, либо обладает определенным движением частиц, в котором и состоит ее мышление. Если она

:105

в полном покое, то это лишь одна глыба, которая не имеет никаких преимуществ перед одним атомом.

Если же ее мышление зависит от движения ее частиц, то все ее мысли неизбежно должны быть случайны и ограниченны: так как каждая из частиц, вызывающих мысли своим движением, сама по себе не имеет никакой мысли, то все они не могут регулировать собственные движения и еще менее регулироваться мыслью целого, ибо эта мысль есть не причина, а следствие движения (если бы она была причиной, она предшествовала бы движению и существовала бы без него), и поэтому совершенно не остается места для свободы, силы, выбора, всякого разумного и мудрого мышления или действия. Следовательно, такое мыслящее существо будет не лучше и не умнее чистой слепой материи; ибо сводить все к случайным, беспорядочным движениям слепой материи или к мысли, зависящей от беспорядочных движений слепой материи, — одно и то же, не говоря уже об узости таких мыслей и знаний, которые должны зависеть от движения этих частиц. Впрочем, нет нужды перечислять дальнейшие нелепости и несообразности этой гипотезы (сколько бы их в ней не было): довольно вышеуказанных. Будет ли эта мыслящая система всей материей вселенной или ее частью, одинаково невозможно, чтобы какая-нибудь частица знала свое собственное движение или движение другой частицы или чтобы целое знало движение всех отдельных частей и таким образом управляло своими мыслями или движениями или действительно получило какую-нибудь мысль, вытекающую из такого движения.

18. Материя несовечна вечному духу. Другие хотели бы считать материю вечной, несмотря на то что допускают вечное, мыслящее, нематериальное существо. Этим, правда, не отрицается бытие божие, но поскольку эта гипотеза отрицает первое великое дело бога — сотворение, то мы ее рассмотрим. Материю нужно признавать вечной. Почему? Потому, что вы не можете представить себе, как можно образовать ее из ничего. Почему же в таком случае вы и себя не признаете вечным? Вы, может быть, ответите: да потому, что я начал существовать двадцать или сорок лет тому назад. Но если я спрошу вас, что такое ваше Я, которое тогда начало существовать, вы едва ли ответите мне. Материя, из которой вы созданы, не начала существовать тогда, иначе она не была бы вечной. Тогда она лишь начала соединяться в ту форму и строение, которые составляют ваше тело. Но это строение частиц не есть наше Я, оно не

:106

образует той мыслящей вещи, которая составляет ваше Я (я теперь имею дело с человеком, признающим вечное, нематериальное, мыслящее существо, но склонным признавать вечной также и немыслящую материю). Когда же началось существование этой мыслящей вещи? Если оно не начиналось никогда, вы, значит, были мыслящей вещью всегда, от вечности. Мне нет нужды опровергать нелепость такого мнения, пока я не встречусь с человеком, лишенным разума до такой степени, чтобы его поддержать. Если же вы можете допустить, что мыслящая вещь образована из ничего (как должны быть образованы все невечные вещи), то почему не можете вы также допустить возможность того, что материальное существо было сделано из ничего такой же силой? Потому, что одно вы знаете из опыта, а другое нет? Но при надлежащем рассмотрении окажется, что сотворение духа требует не меньше силы, чем сотворение материи. Более того, возможно, если мы освободимся от общераспространенных понятий и постараемся, насколько можно внимательнее, рассмотреть вещи, мы, может быть, будем в состоянии прийти к некоторому смутному и призрачному представлению о том, как силой вечного первого существа могла быть сперва создана и начала существовать материя. Но представить себе, как всемогущая сила дала начало и бытие духу, гораздо труднее. Однако это, быть может, слишком далеко отвлекло бы нас от тех понятий, на которых основана теперешняя философия. И было бы непростительно так далеко уклоняться от них или же исследовать настолько, насколько дает право сама грамматика, если этому противится общепринятое мнение, особенно в настоящем вопросе, где общепринятое учение и достаточной мере удовлетворяет нашей настоящей цели и устраняет всякие сомнения в том, что если только допустить сотворение или начало какой-нибудь одной субстанции из ничего, то можно будет допустить с такой же легкостью сотворение всех других субстанций, за исключением самого творца.

19. Но вы скажете: «Разве можно допустить образование какой-нибудь вещи из ничего, если мы не можем себе по представить?» Я отвечаю: «да». Во-первых, неразумно отрицать могущество бесконечного существа на том основании, что мы не в силах постигнуть его деятельность. Мы не отрицаем других действий на том основании, что мы не -можем представить себе, как они получились. Мы не можем представить себе, чтобы тело было приведено в движение чем-нибудь помимо толчка от другого тела. Но это еще

:107

недостаточное основание для того, чтобы отвергать возможность такого [воздействия] на основе постоянного внутреннего опыта со всеми нашими произвольными движениями, которые производятся в нас лишь свободной деятельностью и мыслью нашего ума и не есть и не могут быть следствием толчка или стремления к движению слепой материи в наших телах либо же ее воздействия на них. Иначе не в нашей власти было бы изменять движения, и это не зависело бы от нашего выбора. Например, моя правая рука пишет, когда левая остается в покое. Что заставляет одну руку оставаться в покое, а другую быть в движении? Только моя воля, мысль моего ума. Если только моя мысль изменится, то правая рука будет оставаться в покое, а левая — двигаться. Это факт, который отрицать нельзя. Объясните это, сделайте это понятным; тогда еще один шаг — и вы поймете сотворение. Предположение о сообщении нового направления движению жизненных духов (к которому некоторые прибегают для объяснения произвольного движения) не уменьшит трудности ни на йоту: в данном случае изменить направление движения нисколько не легче, чем сообщить самое движение. Сообщить жизненным духам новое направление можно либо непосредственно мыслью, либо каким-нибудь другим телом, которое поставлено им на пути мыслью и которое раньше не стояло у них на пути и таким образом обязано своим движением мысли; в обоих случаях произвольное движение остается столь же непонятным, как и прежде. В то же время сводить все к узкому мерилу наших способностей и делать вывод о невозможности создания всех вещей таким способом, который превосходит наше понимание, — значит переоценивать самих себя. Признавать возможным для бога лишь то, что мы в состоянии из его действий постигнуть, — значит либо делать бесконечным наше понимание, либо делать конечным бога. Если вы не понимаете деятельности нашего собственного конечного ума, этой мыслящей внутри вас вещи, то не считайте странным то, что вы не можете понять деятельности того вечного, бесконечного духа, который создал все вещи и управляет ими и которого не могут вместить небеса небес.

:108

Г л а в а о д и н н а д ц а т а я