Глава №1. Общее представление об эмоциональных глаголах, определение.

В словаре Ожегова даётся определение слова «эмоциональный» - одно из значений: «Вызванный, насыщенный эмоциями, выражающий их». Следовательно, эмоциональные глаголы не только несут в себе какие-либо эмоции, но и стремятся выразить их. Ещё одно определение: Глаголы эмоционального ощущения - это психологически обусловленные, сложные структурно- смысловые, интегративные, обычно вербализованные образования, базирующиеся во французском и русском языках (так как именно этим языкам мы уделим особое внимание в данной курсовой работе) на понятийной основе, включающие в свою архитектонику помимо базисных эмоций, также индекс ассоциаций и глагольные концепты.

Адекватное семантическое описание глаголов предполагает их классификации, а также определяет условия их употребления. За последнее время, очень заметен повышающийся интерес к глагольной семантике, что обуславливается тем, что глагол является центральной частью речи в предложении, а также имеет смыслообразующую функцию. Глаголы эмоционального состояния можно рассматривать под разными углами зрения. Например, каждый глагол можно характеризовать, в зависимости от того, какие ролевые функции приписывает он актантам ситуации. Однако классификаций очень много, так как характер выделения этих ролей очень непрост. Другая точка зрения связана с классификацией предикатов по типу соотношения с осью времени. Такая классификация уточняет параметры функционирования глагольной лексики, определяет условия её употребления, показывая механизмы изменения значений в зависимости от форм отвлечения от оси времени. Над проблемой классификации предикатов работали такие ученые, как Л.В. Щерба, З. Вендлер, У. Чейф, Т. В. Булыгина, Л. М. Васильев, О. Н. Селиверстова, Т. Д. Шабанова. Также Л.А. Львов, Г. Г. Сильницкий и Т. Б. Алисова уделяли этой проблеме значительное внимание в своих работах.

Во французском языке эмоции чаще всего передаются с помощью прилагательных, нежели глаголов. Такие слова, как «счастлива», «довольна», «испугана», «зла» и им подобные, обозначают пассивные эмоциональные состояния, т.е. чувства и эмоции, которым человек не может предаться по более или менее собственной воле. А глаголы эмоций, наоборот, подразумевают более активную роль субъекта. Мы знаем, что все эмоции имеют когнитивный базис (т. е. вызваны определенными мыслями или связаны с ними). Их разные концептуализации, отраженные в приведенных двух схемах, могут соотноситься с разными концептуализациями мысли. Например, З. Вендлер (1967:110-11) выделил два типа «думания»: «Начнем со слова думать. Очевидно, что это слово употребляется в двух основных значениях, представленных предложениями Он думает о Джоунзе и Он думает, что Джоунз мошенник. Первое «думание» - процесс, второе - состояние. Первое предложение может быть использовано для описания действия некоторого лица, второе - нет. Сказанное станет совсем очевидным, если обратить внимание на то, что о крепко спящем человеке мы можем высказать истинное суждение: Он думает, что Джоунз мошенник, но не можем при этом сказать: Он думает сейчас о Джоунзе. Этот факт свидетельствует о том, что «думание» о чем-то или о ком-то является процессом, длящимся во времени, что оно представляет собой деятельность, которую можно осуществлять сознательно, однако на другой вид «думания», на «думание», что нечто имеет место, это никоим образом не распространяется. Если истинно суждение, что некто думал о Джоунзе в течение получаса, то также должно быть истинно и то, что он думал о Джоунзе в каждый отрезок этого периода. Однако, даже если верно, что кто-то в течение целого года думал, что Джоунз мошенник, то отсюда не обязательно следует, что этот кто-то думал о Джоунзе, мошеннике, в каждый момент этого времени». Возможно, эти две разновидности, отмеченные Вендлером, и не соответствуют в точности различиям в концептуализации эмоций, но, однако, связь между ними очевидна!  Как нельзя, не солгав, сказать о спящем человеке Не is thinking about Jones 'Он думает <сейчас> о Джоунзе', так нельзя о нем сказать и Не is worring about Jones 'Он беспокоится <сейчас> о Джоунзе'. Применимость предложений с эмоциональными прилагательными или псевдопричастиями по отношению к людям, которые в данный момент спят, зависит от вида эмоции. Но в любом случае, глядя на спящего, мы скорее произнесем Не is worried 'Он <чем-то> обеспокоен', нежели Не is worring 'Он <сейчас> беспокоится'. Также есть две причастных схемы толкований: глагольная и адъективная (причастная) - обе они предполагают, что чувство порождено мыслью, однако глагольная схема говорит также о том, что «думание» длится какое-то время, что в течение этого периода времени некая конкретная мысль постоянно возникает в уме героя и что данное чувство возникает с этой мыслью 'одновременно. В свою очередь, адъективная схема допускает возможность того, чтобы описываемое чувство следовало за мыслью или время от времени возникало снова. Следует также упомянуть о признаке, по которому различаются глагольная и адъективная модели – это противопоставление чувства и внешнего проявления этого чувства. Обычно эмоции, обозначаемые эмоциональными глаголами, в отличие от тех, что передаются эмоциональными прилагательными, проявляются в действиях, причем обычно таких, которые доступны внешнему наблюдению. Например, человек, который испытывает радость, скорее всего, производит какие-то действия, сопутствующие чувству радости: улыбается, смеётся, танцует, поёт и так далее.

Эмоциональная концептосфера бывает знаково оформлена с помощью метафор, метонимии, функциональных переносов. Этот лингвистический факт мы объясняем известной распространённостью и продуктивностью указанных типов номинации в языках на их современном этапе развития. Вторичные и косвенные номинации это процесс и результат оценочного переосмысления языковых сущностей.

Вербальные символы, в том числе и символы эмоций, могут классифицироваться на аффективные и эпистемологические. Первые из них объективированы эмоциональными (эмотивными), а вторые - рациональными языковыми средствами. При лингвокогнитивном и лингвокультурологическом анализе концептосферы языка словная (лексемная) и сверхсловная (словосочетания, устойчивые словесные комплексы) номинации наиболее информативны, поскольку они служат способом порождения, развития, рецепции и хранения смыслов. В этих видах номинации фиксируются смысловые трансформации, происходящие в языке и в культуре.

Вербальные символы, оформляющие эмоциональные лексические концепты, делятся на три класса – обозначения, дескрипторы и экспликанты. Последний класс вербальных знаков принято называть эмотивами (Шаховский 1988, с. 32-33). В их семантической структуре логический компонент максимально редуцирован, а оценочно-образный максимально развёрнут.

Эмоциональный концепт (художественный и обиходный) – это этнически, культурно обусловленное, сложное структурно-смысловое, интегративное, обычно вербализованное образование, базирующееся на понятийной основе, включающее в свою архитектонику помимо понятия, образ и (и/или) оценку, и функционально замещающее человеку в процессе рефлексии и коммуникации множество однопорядковых предметов (в широком смысле слова), вызывающих пристрастное отношение к ним человека.

Концепт есть облигаторно когнитивная структура, т.е. понятие; но он в отличие от последнего обязательно погружен в конкретный лингво-культурный контекст, в конкретную сферу употребления в пространстве и времени. Концепт размещён в определённой системе идеологии (в широком смысле слова). Он всегда «привязан» к дискурсу.

В научном дискурсе всегда актуализируется понятийный компонент (он главный) ЭК, что обусловлено самими целями данного типа институционального общения. При этом, однако, как показал исследованный материал (употребления слов, обозначающих концепты, в научных статьях, монографиях и т.п., а также психологические дефиниции ЭК), актуальным является помимо понятийного (доминантного) и ценностный компонент. Феномены эмоций, рассматриваемые учёными в отмеченном типе дискурса, квалифицируются на уровне рациональной оценки (концепты квалифицируются такими метаязыковыми характеристиками, как «положительный», «отрицательный», «опасно», positiv, negativ, gefaehrlich и т.п.).

Научные концепты в данном дискурсе используются как терминологические языковые единицы. Их содержание, объём максимально дефинированы, насколько позволяют знания учёных на конкретном этапе развития психологической науки. Рационально оценочные характеристики терминов, обозначающих научные концепты, вторичны; безусловно первична их понятийная основа.

Понятия, лежащие в основе концептов, в принципе изменчивы, что объясняется рефлексивной деятельностью человека, расширением и углублением его знаний соответствующих референтных областей мира. Об этом свидетельствуют, в частности, изданные в разное время психологические словари, фиксирующие дефиниции терминов, номинирующих психические переживания человека.

Оязыковлённым в разных культурах (немецкой и русской) научным концептам в отличие от обиходных и художественных не свойственна этноспецифика. Различия в понимании, толковании ЭК обнаруживают себя в разных научных школах (теория дискретных эмоций К. Изард, когнитивная теория Б. Спинозы, теория социального конструктивизма, теория экзистенциализма и мн. др.), которые, строго говоря, не имеют национального происхождения. Установленный факт, по всей видимости, объясняется надэтническим, надкультурным характером современного научного дискурса, известной общностью лингвокультурного пространства современных учёных.

Контекстуальный анализ терминологических употреблений номинантов эмоций обнаруживает принципиальные сходства в понимании исследуемого феномена немецкими и русскими элитарными личностями (психологами, психоаналитиками), что, по нашему мнению, следует объяснить максимальной интегрированностью современной науки.

Научный эмоциональный концепт – это надкультурное, надэтническое сложное структурно-смысловое вербализованное абстрактное образование, базирующееся на понятии, и включающее помимо него в свою архитектонику рациональную (не эмоциональную) оценку; научный эмоциональный концепт функционально замещает человеку (преимущественно учёному) в процессе рефлексии и специального типа коммуникации множество однопорядковых предметов (в широком смысле слова).

Формированию научного знания, научной картины мира хронологически предшествует наивное знание, наивная языковая картина мира, т.е. не строго научные, филогенетически первичные человеческие представления и понятия о действительности. Наивная языковая картина мира в отличие от научной обладает многочисленными этноспецифическими особенностями, что обусловлено самыми разнообразными факторами – историческими, социально-экономическими, географическими, психологическими, собственно лингвистическими и т.п. (вспомним, напр., теории географического детерминизма, экономического детерминизма, гипотезу лингвистической относительности).

Лингвистическое (этимологический анализ, парадигматический и синтагматический, т.е. текстовой, анализ коммуникативного поведения номинаций эмоций, их ассоциативные характеристики и т.п.) и культурологическое (исторические, этнографические, психологические факты) изучение ЭК было направлено на установление закономерностей лингвокогнитивного формирования эмоциоконцептосферы в диахронии немецкой и русской культур. Эмпирической базой реализации этой комплексной задачи являются обиходные и художественные ЭК, оязыковлённые в соответствующих типах дискурса.

Среда лингвокультурного обитания данных типов концептов – обиходный и художественный дискурсы – определяет специфику актуализации компонентов их архитектоники. Релевантными являются оценочный и образный признаки художественного и обиходного концептов. Перераспределение компонентов триадной структуры ЭК, выражающееся в актуализации оценочного и образного признаков, обусловлено коммуникативно-прагматическими задачами соответствующих дискурсов.

Контекстуальный анализ слов, обозначающих ЭК в художественном и обиходном дискурсе, обнаруживает образность и оценочность представлений наивных носителей языка об эмоциях (ср.: их высокочастотные, продуктивные метафорические описания). Сопоставительное наблюдение коммуникативного поведения терминологических и нетерминологических наименований эмоций в разных типах дискурса позволяет заметить большую абстрактность научных концептов по сравнению с не научными. Здесь, естественно, имеются в виду как художественные и научные тексты, так и филологические определения, и психологические дефиниции, иллюстрирующие сущность исследуемых концептов.

Филологические определения, предлагаемые «наивными» составителями лексикографических источников, репрезентируют по сравнению с научными (психологическими) дефинициями необходимый и, как оказывается, далеко недостаточный набор семантических признаков, формирующих содержательную структуру ЭК. Метаязык, с помощью которого даются определения обиходным и художественным концептам, не позволяет дифференцировать последние. Данное замечание относится, в особенности, лексикографирования так называемых вторичных ЭК (Schrecken, Vergnuegen, ужас, боязнь и т.п.).