Свобода воли

Представьте, что вы сидите в кафе и просматриваете меню заведения; дойдя до десерта, вы оказываетесь в затруднении: что выбрать — персик или большой кусок шоколадного торта с кремом. Торт выглядит очень привлекательно, но вы знаете, что от него толстеют. И все же вы заказываете именно его и с удовольствием съедаете. На следующий день, глядя в зеркало или на стрелку весов, вы думаете: «Не надо было мне есть этот торт. Я ведь мог вместо него заказать персик».

«Я ведь мог вместо него заказать персик». Что это значит и правда ли это?

Персик тоже значился в том меню: у вас была возможность заказать персик, а не что-то другое. Но это не все, что вы имеете в виду, подумав о персике на другое утро. Вы подразумеваете, что могли бы заказать персик вместо торта. Что вы могли бы сделать что-то иное, нежели то, что вы сделали на самом деле. Прежде чем вы приняли решение, вопрос был открыт: закажете вы персик или торт, и только ваш выбор определил, что было заказано.

Так ли? Когда вы говорите: «Я мог съесть персик вместо торта», имеете ли вы в виду, что все зависело только от вашего выбора? Вы выбрали шоколадный торт и съели именно его, но если бы выбрали персик, то и съели бы персик.

Но этого, по-видимому, все еще недостаточно. Вы имеете в виду не только то, что если бы выбрали персик, то и съели бы персик. Когда вы говорите: «Я мог съесть персик вместо торта», вы имеете в виду также и то, что вы могли бы выбрать его — без всяких «если». Ну а это что значит?

Ничего здесь не объясняет указание ни другие случаи, когда вы действительно выбирали фрукты. Ничего нельзя объяснить и сказав, что если бы вы подумали и той ситуации получше или если бы ваш приятель, оказавшийся тогда рядом с вами, был малоежкой, то тогда бы вы выбрали персик. Тем самым вы говорите лишь, что могли выбрать персик, а не торт только тогда, когда все действительно так и обстояло. Вы думаете, что могли бы выбрать персик, даже если все остальное было в точности тем же самым, как оно было в момент, когда вы на самом деле выбрали шоколадный торт. Единственным отличием было бы, что вместо того, чтобы подумать: «А, ладно» и потянуться за тортом, вы сказали бы себе: «Нет, лучше не надо» и взяли бы персик.

В этом и заключается смыл идеи «могу» или «мог бы», которую мы относим только к людям (и, может быть, к некоторым животным). Когда мы говорим: «Эта машина могла бы добраться до вершины вон того холма», мы подразумеваем, что данный автомобиль обладает достаточной мощностью, чтобы взобраться на холм, если кто-то его туда направит. Мы не имеем в виду, что машина, припаркованная у подножия холма, вдруг сама по себе тронется с места и въедет на холм, вместо того чтобы оставаться на месте. Для того чтобы такое произошло, должно сначала произойти кое-что еще — например, в машину должен сесть человек и завести мотор. Но когда речь идет о людях, мы, по-видимому, полагаем, что они могут совершать самые разные поступки, которых они в действительности не совершают, именно так — без того, чтобы сначала происходило что-то еще. Что это значит?

Отчасти это может значить следующее: вплоть до момента, когда вы принимаете решение, нет ничего, что окончательно и бесповоротно определяло бы, каким будет ваш: выбор. То, что вы выберете персик, остается открытой возможностью до того самого мгновения, когда вы действительно выбираете шоколадный торт. Заранее это не предопределено.

Кое-что из происходящего все-таки предопределено заранее. Например, заранее, по-видимому, предопределено, что солнце взойдет завтра в известный час. И не является открытой возможностью, что солнце завтра не взойдет и просто будет продолжаться ночь. Это невозможно, поскольку могло случиться, только если бы земля перестала вращаться или солнце исчезло бы, но ничего такого в нашей галактике не происходит. Земля будет продолжать вращаться, пока не остановится, и в силу ее вращения мы завтра утром снова обнаружим, что находимся внутри Солнечной системы и напротив солнца, а не вне ее и удаляясь от светила. Но если невозможно, что земля остановится или солнце исчезнет, то невозможно и то, что солнце завтра не воссияет на небе.

Когда вы говорите, что могли съесть персик вместо торта, отчасти, наверное, вы имеете в виду, что заранее не было предопределено, что именно вы сделаете, в том же смысле, в каком уже предопределено, что солнце завтра взойдет. До того как вы сделали свой выбор, не действовали никакие процессы или факторы, которые однозначно предрешали, что вы выберете шоколадный торт.

Возможно, и это не все, что вы имели в виду, но по крайней мере часть того, что вы имели в виду, это составляет. Ведь если бы действительно заранее было предопределено, что вы выберете торт, то как можно было бы говорить, что вы могли также выбрать и персик? Можно было бы сказать, что ничто не мешало вам съесть персик, если бы вы выбрали его вместо торта. Но все эти «если» суть совсем не то же самое, что сказать: вы могли выбрать персик. Вы не могли бы его выбрать, если бы возможность сделать это не оставалась открытой до момента, когда вы закрыли ее, выбрав торт.

Некоторые полагают, что в полном смысле нам совершенно невозможно сделать что-нибудь иное, чем то, что мы делаем на самом деле. Они признают, что то, что мы делаем, зависит от нашего выбора, решения и желания и что мы делаем разный выбор в разных обстоятельствах: ведь мы все-таки не глобус, который вращается вокруг своей оси с неизменным и монотонным однообразием. Но их утверждение состоит в том, что в любом случае обстоятельства, предшествующие нашему действию, определяют его и делают неизбежным. Вся совокупность опыта личности, ее желаний и знаний, ее наследственная конституция, социальные условия и характер выбора, с которыми она сталкивается, — все это вместе с другими факторами, о которых мы можем ничего не знать, делает конкретное действие в данных обстоятельствах неизбежным.

Такой взгляд на вещи называется детерминизмом. Суть его состоит не в том, что мы можем познать все законы вселенной и на их основе предсказать все, что должно произойти. Прежде всего, мы не можем знать всего комплекса обстоятельств, влияющих на человеческий выбор. Кроме того, даже тогда, когда мы кое-что знаем о таких обстоятельствах и пытаемся делать предсказания, это само по себе уже вносит изменения в наличные обстоятельства, что может изменить и предсказанный результат. Но дело даже не в предсказуемости. Гипотеза заключается в том, что законы природы существуют (наподобие тех, что управляют движением планет) и управляют всем, что происходит в мире, и что в соответствии с этими законами обстоятельства, предшествующие действию, определяют его совершение и исключают все другие возможности.

Если это верно, то даже в то время, когда вы раздумывали, что взять на десерт, многочисленными факторами, воздействующими на вас извне и изнутри, уже было предопределено, что вы выберете торт. Вы не могли выбрать персик, даже если думали, что можете: процесс принятия решения — это просто оформление предзаданного результата в вашем сознании.

Если детерминизм прав и применим ко всему происходящему в мире, то еще до вашего рождения было предопределено, что вы выберете торт. Ваш выбор был определен непосредственной ситуацией момента, но сама эта ситуация была определена предшествующей и т. д. — по этой линии можно восходить сколь угодно далеко.

Даже если детерминизм и не распространяется на все происходящее — то есть если какие-то явления не предопределены заранее наличными причинами, — то все равно было бы очень важно, чтобы все, что мы делаем, было бы заранее определено. Сколь бы свободными вы себя ни чувствовали, выбирая между персиком и тортом или между двумя кандидатами на выборах, вы на самом деле сможете выбрать в данных обстоятельствах только что-нибудь одно — хотя если бы обстоятельства сложились по-иному или иными оказались ваши желания, выбор ваш тоже был бы иным.

Если бы вы посмотрели с этой точки зрения на себя и других людей, то, возможно, изменился бы и ваш общий взгляд на вещи. Например, смогли бы вы упрекнуть себя за то, что поддались искушению и предпочли торт? Имела бы смысл фраза: «На самом деле я должен был бы заказать персик», если вы не могли выбрать персик вместо торта? Конечно, эта фраза была бы лишена смысла, если бы в кафе не было фруктов. Так как же она может быть осмысленной, если в кафе фрукты были, но вы не могли их выбрать, поскольку заранее было предопределено, что вы выберете торт?

Отсюда, похоже, вытекают серьезные следствия. Мало того что теряет смысл порицание самого себя за выбор торта, но у вас не будет разумных оснований вообще кого-либо осуждать за совершение дурных поступков или хвалить за добрые дела. Если совершение этих поступков было заранее предопределено, то они были неизбежны: люди не могли поступить как-то иначе в тех обстоятельствах, в которых оказались. Посему: как же мы можем вменять им ответственность за содеянное?

Вас, наверное, до крайности разозлил бы человек, пришедший к вам домой на вечеринку и укравший вашу коллекцию пластинок Глена Миллера. Допустим, однако, вы полагаете, что его поступок был заранее предопределен его натурой и данной ситуацией. Допустим также, что вы убеждены, что все, что бы он ни делал, включая его поступки еще в детстве, повлиявшие на формирование его характера, было заранее предопределено всей совокупностью прошлых обстоятельств. Смогли бы вы и тогда считать его виновным в совершении столь низкого поступка? Или же разумнее было бы рассматривать поведение этого человека как стихийное бедствие — как если бы коллекцию ваших пластинок сожрали термиты?

Мнения людей и по этому вопросу расходятся. Одни полагают, что если детерминизм прав, то никого и ни за что нельзя ни хвалить, ни порицать, ведь нелепо было бы хвалить или ругать дождь за то, что он идет. Другие считают, что все же имеет смысл поощрять добрые дела и осуждать дурные, даже если они и неизбежны. В конце концов, тот факт, что некто был заранее обречен на дурное поведение, еще не означает, что он не совершил дурного поступка. Если человек совершил кражу вашей коллекции, то это обличает в нем наплевательское отношение к ближнему и бесчестность, независимо от того, предопределены они в нем или нет. Кроме того, если мы не осудим такого человека или, может даже, не накажем, он, наверное, сделает то же самое опять.

С другой стороны, если мы считаем, что совершенное этим человеком было заранее предопределено, то наказывать его — это все равно, что наказывать собаку за то, что она треплет свой коврик. Это не означало бы, что мы возлагаем на него ответственность: мы просто пытаемся повлиять на его поведение в будущем. Лично я не думаю, что имеет смысл упрекать человека за поступок, который для него невозможно было не совершить. (Хотя, разумеется, из детерминизма следует, что это мое мнение тоже заранее было предопределено.)

Таковы проблемы, которые мы обязаны решать, если детерминизм прав. Возможно, однако, что он не прав. Многие ученые сегодня считают, что детерминизм не имеет места на фундаментальном уровне элементарных частиц материи и что, например, в каждой данной ситуации у электрона имеется более одной возможности для действия. Если детерминизм неприменим также и к человеческим поступкам, то это, наверное, оставляет место для свободы воли и ответственности. Что, если человеческие поступки — по крайней мере часть из них — не предзаданы наперед? Что, если на момент принятия решения остается открытой возможность, что вы выберете или персик, или шоколадный торт? Тогда, если говорить о предшествующем моменте, можно сказать, что вы могли выбрать любой из них. Даже если вы в действительности выбираете торт, вы могли бы выбрать и персик.

Но достаточно ли даже и этого, чтобы говорить о свободе воли? Когда вы говорите: «Я мог бы выбрать персик вместо торта», подразумеваете ли вы только лишь то, что этот выбор не был предрешен заранее? Нет, вы имеете в виду нечто большее. Вы убеждены, что это вы определяете, что делаете, делая это. Это не было предопределено заранее, но также и не просто случилось. Именно вы сделали это, а могли сделать и наоборот. Но что это значит?

Смешной вопрос: всем известно, что значит сделать что-то. Но проблема заключается в том, что, если действие не предопределено заранее — среди прочих факторов, — еще и вашими желаниями, мнениями и характером, — оно представляется чем-то, что просто случается, не допуская никакого объяснения. А в таком случае какое же это ваше действие?

Один из возможных ответов состоит в том, что этот вопрос не имеет ответа. Свободное действие — это просто фундаментальная характеристика мира, не допускающая дальнейшего анализа. Это разные вещи — когда что-то просто случается без всяких причин и действие, совершенное без причины. Эту разницу все мы понимаем, даже если не можем ее объяснить.

Некоторые на этом и останавливаются. Но другие с подозрением относятся к тому, что мы должны обращаться к этой не проясненной идее, чтобы объяснить, в каком смысле вы могли выбрать персик вместо торта. До сих пор нам казалось, что главная угроза идее ответственности исходит от детерминизма. Но теперь дело представляется так, что даже если наш выбор заранее не предрешен, то все равно непонятно, каким образом мы можем делать то, чего реально не делаем. Любой из двух выборов возможен заранее, но, пока я не решу, на каком из них остановиться, я подлежу ответственности не больше, чем если бы выбор был обусловлен причинами, которые мне не подвластны. А как я могу обусловить выбор, если он ничем не обусловлен?

Все это наводит на тревожную мысль: возможно, мы не несем ответственности за свои действия независимо то того, прав детерминизм или же он ложен. Если детерминизм прав, то ответственность лежит на предшествующих обстоятельствах. Если детерминизм ложен, ответственности нет ни на ком и ни на чем. А это уже настоящий тупик.

Возможна еще одна точка зрения, совершенно противоположная большей части сказанного. Некоторые полагают, что для того, чтобы на нас за наши поступки можно было возлагать ответственность, необходимо, чтобы они были все же обусловленными, а не необусловленными. Идея здесь та, что поступок, чтобы быть чем-то совершенным именно вами должен вызываться определенными причинами, коренящимися в вас самих. К примеру, когда вы выбирали шоколадный торт, это было именно вашим поступком, а не чем-то, что просто произошло само собой, поскольку торта вам захотелось сильнее, чем персика. То, что желание отведать торта в тот момент оказалось сильнее, чем желание избежать прибавки в весе, и выразилось в предпочтении вами шоколадного лакомства. Психологическое объяснение каких-то других поступков может оказаться более сложным делом, но оно всегда найдется — в противном случае данный поступок не был бы вашим поступком. Наличие такого объяснения, по-видимому, означает, что сделанное вами, в конечном счете, было заранее предопределено. Если бы оно ничем не было определено, то было бы попросту необъяснимым событием, чем-то, что произошло совершенно неожиданно, спонтанно, но не тем, что сделано именно вами.

Согласно этой позиции, причинный детерминизм, как таковой, не угрожает свободе — ей угрожает лишь определенный тип причинности. Если бы торт оказался в ваших руках потому, что кто-то насильно его вам всучил, то это не было бы свободным выбором. Но свободное деяние не требует полного отсутствия обусловливающих причин: оно означает, что эти причины должны быть обычного психологического типа.

Лично я не могу согласиться с таким решением проблемы. Если бы я считал, что все, что я делаю, обусловлено стечением обстоятельств и моим психологическим состоянием, я бы ощущал себя так, словно угодил в капкан. А если бы такого же мнения я был обо всех окружающих, то мне пришлось бы воспринимать их как сборище марионеток. Вменять им ответственность за их поступки имело бы не больше смысла, чем считать ответственными за что-то кошек, собак или, скажем, лифт.

С другой стороны, мне не очень понятно, какой смысл возлагать на нас ответственность за решения, если они ничем не обусловлены. Неясно, что означают слова: «Я определяю свой выбор», если ничто во мне его не определяет. Так что, возможно, ощущение, будто вы могли выбрать персик вместо куска торта, — это философская иллюзия, которая всегда вас обманывает.

Чтобы избежать такого вывода, вам пришлось бы объяснить: а) что вы имеете в виду, когда говорите, что могли бы поступить как-то иначе, чем уже поступили, и б) какими должны быть мир и вы сами, чтобы это высказывание было истинным.

7