1.4 Стратегии перевода названий произведений

Компетентный переводчик художественной литературы знает, что заголовок -- это самая сильная позиция в тексте. Почему некоторые позиции в тексте, например, начало и конец текста, называют «сильными»?

Во-первых, на таких участках сосредоточено особое внимание читателя. Так, воображение читателя в начале не обременено никакой информацией о произведении и готово к восприятию концепции, реальности, темы, предлагаемой автором.

Во-вторых, сам автор придаёт началу и концу текста особое значение, делает их максимально эффективными, чтобы привлечь внимание читателя к своему произведению.

Таким образом, сильные позиции текста несут на себе максимальную коммуникативную нагрузку.

В большинстве художественных текстов начало и конец перекликаются, они тесно взаимосвязаны как на образном, так и на языковом уровнях. Посредством этого автор сначала дает нам возможность «предвкушать» событие, а потом, пройдя лабиринтом перипетий произведения, оценить, насколько верными были наши предположения и наше восприятие произведения до прочтения текста. В итоге художественное произведение приобретает логическую завершенность, целостность.

Что должен сделать переводчик? Как можно адекватнее перевести заглавие, ведь в нём зачастую заложена идея произведения, что на языке современной линвопоэтики называют мегаконцептом.

Перевод названия - это отдельная переводческая проблема. Сколько горячих споров возникает, что касается возникновения названий фильмов, которые перевели с английского или другого иностранного!!! Во многих случаях эти названия и переводом назвать нельзя, а так сказать свободной трактовкой или полной адаптацией. Давайте разберемся, что же происходит с названиями произведений при переводе.

Название несет определенную функцию сжатия смысла всего произведения в короткую фразу. Кроме всего прочего, эта фраза должна давать представление читателю о жанре фильма, намекать на содержание, привлекать внимание, в конце концов. Переводчик должен учитывать эти функции названия и руководствоваться не только языковыми знаниями, но учитывать массу других нюансов при его переводе.

Именно при переводе названий фильмов можно применить обширное количество стратегий адаптации. Самая простая стратегия перевода - это прямой или дословный перевод названий фильмов на русский язык, которая применяется при отсутствии непереводимых социо-культурных реалий и конфликта между формой и содержанием: The Aviator - Авиатор (2004), Address unknown - Адрес неизвестен (2001) , Coast Guard - Береговая охрана (2002), A Better Way To Die - Лучший способ умереть (2000).[1]

Вторая стратегия - это трансформация названия, что обусловлено различными факторами: лексическими, стилистическими, функциональными, прагматическими. Например, перевод названия может сопровождаться смысловой адаптацией, при которой смысловая или жанровая недостаточность дословного перевода компенсируется заменой или добавлением лексических элементов, которые связаны с сюжетом фильма. Так, например, фильм D-Wars переведено как «Война динозавров», а Scary Movie - «Очень Страшное Кино».

При смысловой адаптации важно не отклоняться от оригинального названия и «не перегибать палку» в творческой адаптации названия. Например, фильм In her shoes (дословно «В ее шкуре») перевели как «Подальше от тебя», хотя ближе к оригиналу было бы «На ее месте». В переводе Public Enemy, который звучит как «Джонни Д» исходный смысл вообще утерян, а название не дает отечественному кинолюбителю совершено никакой информации. В названии «Доказательство смерти» -- Death Proof, переводчик придерживается почти дословного перевода, хотя после просмотра фильма его лучше перевести как «Неубиваемый».

Кинематографические произведения, как коммерческие продукты, подвержены коммерческим целям, а название несет рекламную функцию. Поэтому чтобы фильм пользовался большим успехом в прокате, оригинальное название трансформируется так, чтобы быть интересным и интригующим для отечественного кинолюбителя. Например, если бы фильм Hitch перевели как просто «Хитч», а не «Правила съема - метод Хитча», он не был бы столь многообещающим для потенциального зрителя.

В названиях фильмов часто употребляются омонимы, которые представляют сложность при переводе из-за специфики и традиции именований. Часто при переводе таких названий употребляется стратегия расширения. Например, название хорошо известное американскому зрителю -- The Grinch, в русском фонде фоновых знаний отсутствует, поэтому в русском переводе этот пробел восполняется контекстуальным расширением: «Гринч -- похититель Рождества».

Наряду с добавлениями переводчики практикуют прием опущения. Например, Three Burials of Melquiades Estrada в российском прокате получило название «Три могилы». Если переводчик оставил имя Мельхиадес к тому же с фамилией Эстрада, название стало бы очень грузным, неудобочитаемым для российского зрителя, к тому же не несло бы никакой информации, а только бы затрудняло восприятие названия. Еще один пример, это перевод фильма A Love Song for Bobby Long как «Любовная лихорадка”, где имя героя в переводе опустили и совершенно трансформировали название. Насколько оправдан такой выбор стратегии сказать сложно.

Третья стратегия, которой пользуются переводчики - это замена названий произведений из-за невозможности передать прагматический смысл исходного текста. Прагматическая адаптация вызывается определенными пластами лексики, к которым относятся реалии, фразеологизмы, авторское словотворчество, которые несут определенную смысловую нагрузку, которая становиться непонятной при дословном переводе. Например, фильм Power 98 в переводе «Станция Смерти» становиться ближе русскоязычному читателю. Наибольшую сложность представляют названия, содержащие игру слов. Например, Finding Neverland на русский переведено как Волшебная страна, что тоже оправдано.[1]

Выбор стратегии перевода названий произведений определяться потребностью в социо-культурной или прагматической адаптации текста, то есть таком переводе названия, который бы нес определенную смысловую нагрузку для зрителя. Поэтому необходимо учитывать так называемое социально-культурное влияние, которое, согласно Комиссарову, вынуждает «переводчика сокращать или полностью опускать все, что в принимающей культуре считается недопустимым по идеологическим, моральным или эстетическим соображениям».

В последнее время все чаще и чаще переводчики предпочитают находить названию не лексический, а прагматический эквивалент, который проходит определенную стратегию адаптации - жанровую, смысловую, др. Выбор стратегии при переводе названий произведений зависит от специфики исходного текста, лингво-культурной нагрузки текста, идеологических причин и многих других факторов. Так, например, всем знакомый фильм «В джазе только девушки» в оригинале звучит как Some Like it Hot, которое в дословном переводе мало кому известно - «Некоторые любят погорячее». А все потому, что в Советском Союзе такой перевод был некорректным.

1.5 Особенности перевода односложных названий произведений

Одним из самых сложных и тонких мест в художественном переводе современных жанров искусства, таких, к примеру, как кинематограф, служит само название произведения. Вовсе не правило, но в подавляющем большинстве случаев при выборе названия книги или фильма сам автор подсознательно пытается вместить в название, если не основную мысль произведения, но хоть какую смысловую нагрузку, хотя бы частично дающую представление о самом произведении.[18]

Задача переводчика, в данном случае, прорисовывается куда более сложной: он должен вслед за автором попытаться одним лишь названием донести некую обобщающую мысль, но сделать это уже в рамках другого языка, другой культуры. Сделать это максимально приближенно к оригиналу иногда не представляется возможным в силу ряда субъективных причин и объективных факторов. К примеру, отсутствие адекватной аналогии в рамках иной культуры и мировоззрения.

Даже если мы не говорим о переводе с азербайджанского или другого менее распространенного языка, а имеем в виду все тот же «стандартный» для европейской культуры и менталитета английский язык, даже в этом случае переводчику приходится сталкиваться с отсутствующими параллелями культурных понятий и прецедентов.

Особенно заметны сложности при переводе имен собственных или односложных названий в один-два слова. К примеру, имя известного любому американцу персонажа старого мультипликационного фильма - Гринча. Российского аналога данного мифологического персонажа просто не существует. И никакой русско-народный аналог в лице Соловья-Разбойника, Бабы Яги и даже, наиболее близкой ментально, Старухи Шапокляк на роль адекватной замены не рассматривается. Нужен перевод на английский более адекватно. [18]

Оттого, в случае перевода последней экранизации фильма про Гринча, переводчикам, дабы поставить российского зрителя в равное положение с американским, пришлось «расшифровывать» название фильма «Гринч», добавив к нему некую преамбулу - «похититель Рождества». Ровно также, как пришлось бы английским переводчикам адаптировать типичного представителя русской культуры и эстетики, даже можно сказать русского бренда - забавного существа по имени Чебурашка- Cheburashka. Поскольку никаких аналогий ему в английской и европейской культуре не существует.

С другой стороны, глядя на последние увлечения нашего подрастающего поколения, персонажей японских анимационных фильмов «аниме», можно констатировать, что чрезмерная «щепетильность» в подаче отсутствующего культурного понятия уступает место прямому побуквенному переносу без учета смысловых и культурных особенностей: Бакуганы, Наруто, Саске.