Арабизмы в произведениях Й. Казака и М.Э. Османова

дипломная работа

ВВЕДЕНИЕ

Среди иноязычных слов в кумыкском языке арабизмы являются наиболее многочисленными. Правда, надо отметить, что в последнее время количество заимствований из русского языка здесь резко возросло, однако они в большинстве своём воспринимаются именно как заимствования, в то время как многие арабизмы потеряли черты иноязычности и, можно сказать, органично слились с исконно кумыкской лексикой, влились в кумыкскую речь (например, слова «адат» - обычай, «гюнагь» - грех, «женнет» - рай и мн. др.). Естественно, много заимствованных из арабского языка слов и в произведениях кумыкских поэтов, писателей, особенно у дореволюционных. Поэтому значительный интерес представляет обращение к арабизмам в языке дагестанских, в частности кумыкских авторов, к художественной роли этих заимствований в их произведениях. Этим и обусловлен выбор нами темы дипломной работы.

Арабское влияние на Дагестан имеет многовековую и неоднозначную историю. Начало проникновения ислама на Северный Кавказ относится к VII веку, и связано было оно с завоеваниями Арабского Халифата. К средине IХ века Дагестан освобождается от власти Халифата История народов Северного Кавказа с древнейших времён до конца ХVIII в. - М., 1988. - С. 509., однако ряд арабских поселений оставался здесь и в последующее время. Можно предположить, что этот период истории Дагестана является начальным этапом проникновения арабизмов в местные языки. Однако наиболее интенсивное проникновение их в языки дагестанцев, в частности кумыков, началось после массового и окончательного принятия ими ислама, что относится к ХIII-ХV вв. История народов Северного Кавказа с древнейших времён до конца ХVIII в. - М., 1988. - С. 509. После освобождения Дагестана от полчищ Тимура, который вёл войну под знаменем ислама, упрочение позиций мусульманства в крае уже в целом идёт мирным путём: посредством религиозных книг и проповедованием ислама. «Среди проповедников ислама, наряду с шамхалами Казикумуха, особенно активны были «газии» Рутула, Цахура, Ихрека и др. Проповедовали ислам и прибывшие для этой цели на Северный Кавказ шейхи из Ирана, Ирака, Йемена, Бухары и других мест мусульманского Востока». Там же. - С. 233.

Турецкий путешественник Эвлия Челеби, посетивший Дагестан в середине ХVII века, о кумыкском городе Эндери писал: «этот город древний, средоточие мудрых, источник совершенств, обитель поэтов и умиротворённых. Он построен в шестом поясе, и поэтому его учёные обладают мудростью арабов и великими знаниями…

… Мы посетили [могилы] многих святых Аллаха, великих Эль-Хаджи Джема, Хаджи Ясеви-султана, Хаджи Абдуллаха Ташкенди…» Челеби, Эвлия. Книга путешествия. Вып. 2. - М., 1979. - С. 115.

Описывая кумыкскую деревню Пирбай (возможно, Параул), путешественник отмечает: «Сам же [сын хана] в уединённом уголке своей обители предавался мотивам, изучал историю, хадисы, с утра до ночи он учился у таких достойных учёных из дагестанских улемов, как Молла. Наби, Молла Кулу, Молла Ширвани, Молла Джабраил, Молла Джами, Молла Азраил, Молла Касым, Молла Исрафил, Молла Шейх Кенд и многих других, изучал арабский язык и многие другие науки.

Я, ничтожный, был удостоен чести в течение нескольких дней беседовать со многими дагестанскими улемами, очень благородными и образованными людьми…» Челеби, Эвлия. Книга путешествия. Вып. 2. - М., 1979. - С. 119.

Не случайно, академик И.Ю. Крачковский говорил даже со своеобразным «Ренессансе» средневековой арабской культуры в Дагестане в конце ХVI - начале XVII в. Естественно, что подъём этот происходил на фоне общего подъёма арабоязычной науки на Северном Кавказе, на фоне волны, которая, по словам того же И.Ю. Крачковского, «с XVI в. постепенно создавала в Дагестане, Чечне, Ингушетии, отчасти в Кабарде и Черкесии местную оригинальную литературу на арабском языке.

Научные интересы дагестанских ученых были довольно обширны, они владели уже всей полнотой общеарабского наследия средних веков. В равной степени их интересовали и науки грамматические и естественные. Алимы Дагестана были известны и за пределами Северного Кавказа…» История народов Северного Кавказа с древнейших времён до конца ХVIII в. - М., 1988. - С. 494.

Среди кумыков можно назвать имена крупного суфийского поэта и философа Умму Камала (ХVI в.), историка Мухаммеда Аваби Акташи, суфийского поэта Багдада Али (ХVII в.), Мискин Халимат (ХVIII в.). Революциядан алдагъы къумукъ адабият. Хрестоматия (Хрестоматия по дореволюционной кумыкской литературе). - Махачкала, 1980. - С. 33-47. Особенно богата кумыкская литература ХIХ - начала ХХ века - достаточно упомянуть Йырчы Казака, Магомед-Эфенди Османова, Абдурахмана Какашуринского, Юсуф-кади Аксайского, Идрис-Эфенди Эндиреевского, Абу-Суфьяна Акаева, Маная Алибекова, Нухая Батырмурзаева…

Привлечь к анализу произведения такого количества авторов в дипломной работе, разумеется, невозможно. Поэтому мы обратились лишь к творчеству крупнейшего кумыкского поэта Йырчы Казака и Магомед-Эфенди Османова. Наше обращение именно к этим двум поэтам обусловлено не только ограниченным объёмом дипломной работы, но и тем, что они стали друзьями, переписывались, и тем, что по характеру творчества эти два автора представляли как бы две ориентации - на Восток (Казак) и на Запад (Османов).

Йырчы Казак родился в 1830 году в селении Муслимаул (ныне Атланаул) Темир-Хан-Шуринского округа Дагестанской области. С юношеских лет он искусно играл на агачкумузе, пел народные песни, импровизировал, нередко задевая власть имущих. Его друг Атабай любил шамхальскую рабыню, но шамхал не разрешал выйти ей за Атабая, и поэтому Атабай и Казак её похищают. Однако, поверив заверениям в том, что шамхал им простит, похитители сдаются на милость князя. Но шамхал и местные российские власти ссылают их в Сибирь, где они в нечеловеческих условиях проводят три года. И после возвращения и ссылки ему не разрешили поселиться в родных местах - последние 19-20 лет он жил в Засулакской Кумыкии (в основном в моём родном Ботаюрте). В 1879 г. наемники убивают Казака, его тело не было обнаружено, об убийцах ничего не известно (по сведениям Алим-Паши Салаватова это был абрек из соседнего села).

Йырчы Казак был человеком из среды простого народа, он был близок к народу, к крестьянской жизни, к народной поэзии. И стихи создавал в духе творчества, прекрасно пел - всё это и обусловило то, что к его имени было добавлено слово «Йырчы», т.е. «Певец». Но он получил начальное образование (некоторое время учился у муллы), позднее, видимо, занимался и самообразованием, так как в его произведениях немало арабизмов, азербайджанизмов, в них использованы некоторые особенности классического восточного стиха.

Магомед-Эфенди Османов родился в 1838 году в Аксае. Учился в аксаевском медресе. Его отец Умар был эфендием (кадием) в роте конвоя царя Николая I. В 1865 году Магомед приезжает в Петербург и становится вместо отца кадием конвоя царя Александра II. (поэтому и прибавлено к его имени слово «Эфенди»). Успешно сдав экзамены по татарскому, азербайджанскому и кумыкскому языкам, с 1867 года он начал бесплатно преподавать в Петербургском университете татарский язык. В 1883 году Османов издаёт в Петербурге первую кумыкско-ногайскую печатную книгу - сборник фольклорных и литературных произведений, в том числе и свои. Он хорошо знал видных российских учёных - востоковедов Смирнова, Казем-Бека, Розена и других, сотрудничавших с ними. В 1885 году Османов возвращается в Аксай, где ведёт просветительскую работу, собирает адаты и т.п.

Магомед-Эфенди Османов тоже был близок к народному творчеству, как кадий и востоковед хорошо знал арабский язык и литературу, но, в отличие от Казака, для него Россия была не местом тяжёлой ссылки, а добровольно избранным местом работы. Это, а так же работа в университете, связи с видными деятелями России не могли не сказаться и на его творчестве: многие его произведения относятся к просветительскому направлению в литературе, в них меньше арабизмов, чем у Й. Казака (тем более чем у А. Какашуринского), и наоборот, в них больше русизмов, причём не только таких, которые уже вошли в язык кумыков ХIХ века (пристоп - пристав; истаршина - старшина; кинязь - князь; канвой - конвой; чын - чин; ансер - офицер и др.), но в те времена и довольно редкие, европейские (мильён - миллион; ром; коньяк; шампан; сход; белет - билет; газет - газета; барон; вексель и др.).

Для анализа арабизмов в творчестве Й. Казака мы использовали его стихи, опубликованные в сборнике «Ирчи Казак» в 1988 году в Махачкале, где даны стихи в оригинале и в художественном переводе К.Г. Ханмурзаева. В книге около 1500 строк оригинала, в них нами обнаружено 110 арабских слов, многие из которых неоднократно повторяются.

Наиболее полное издание произведений Магомеда-Эфенди Османова осуществил проф. З.Н. Акавов в 1995 году в книге «Дюнья бизге иерир» (Мир поклонится нам). В ней около 3100 поэтических строк, содержащих в себе часто повторяющихся 125 арабских слов.

При работе над дипломной работой мы использовали исследования, публикации по кумыкской филологии (А. Абдуллатипов, З. Акавов, С. Алиев, К. Кадыраджиев и др.), а также исследования по изучению арабских заимствований в различных языках Дагестана (С. Забитов, Н. Курбайтаева, З. Курбанова, К. Халиков, А. Халунов и др.).

Делись добром ;)