2. Группы лексики
При разработке «нового слога» Карамзин ориентируется на нормы французского языка и стремится уподобить русский литературный язык французскому, получивший широкое распространение как салонный разговорный язык высшего дворянства России. Карамзин ввёл в моду вносить в русский текст литературных произведений отдельные слова или целые фразы на иностранном языке в нетранслитерированной форме.[6,180] Так в «Письмах русского путешественника» он пишет: «…Бедная англичанка, смотря на меня умильными и томными глазами, говорила: «Je suis mal, tres mal; ma poitrine se dechire - Dieu! Je crois mourir!»». В других случаях автор употребляет латинские выражения и рядом даёт перевод: «Многие кстати и не кстати восклицают: O tempora! O mores! О времена! О нравы! Многие жалуются на разврат…»[4, 445]
Однако чаще он калькирует французские слова и выражения, в результате чего под его пером появляются слова: промышленность (фр. Industrie), человечность (фр.humanite), тонкость, развитие и другие. Наряду с фразеологическими кальками типа «дух времени», «дух порядка», «дух закона» Карамзин очень часто прибегал к калькам лексическим: трогать - трогательный (трогательная сцена, трогательный взгляд), предмет (предмет мыслей, предмет чувств), развитый (развитый ум), утончённый (утончённый вкус). Этим несомненно Карамзин обогатил лексику русского литературного языка того времени.
Манерная перифрастическая фразеология была неотъемлемым признаком литературного языка конца 18 века. Тогда вместо солнце было принято говорить и писать светило дня; вместо глаза - зеркало души; вместо нос - врата мозга; сапожник - смиренный ремесленник; сабля - губительная сталь; весна - утро года, юность - утро лет. ( Например: «Солнце закатилось. Я был поражён сею скорою переменою и готов был воскликнуть: « Так проходит слава мира сего! Так увядает роза юности! Так угасает светильник жизни!».
Во второй половине 18 века крепнет даже среди западнически настроенной русской интеллигенции убеждение в необходимости замены галлицизмов литературного языка национальными русскими соответствиями или подобиями. Характерно в этом смысле замещение французских слов русскими или книжнославянскими в позднейших редакциях «Писем русского путешественника» Н.М. Карамзина. Так, вояж заменено словом путешествие, визитация - осмотр, визит - посещение, партия за партиею - толпа за толпой, публиковать - объявить, интересный - занимательный, рекомендовать - представлять, литеральный - верный, мина - выражение, балансирование - прыганье, момент - мгновение, инсекты - насекомые, фрагмент - отрывок, энтузиазм - жар. Шишков приводит такие примеры старого и нового слога у Карамзина:
Старый слог Новый слог
Как приятно смотреть на Коль наставительно взирать тебя в твою молодость! раскрывающейся Весне твоей!
Луна светит. Бледная Геката отражает тусклые отсветки.
Окна заиндевели. Свирепая старица разрисовала стёкла.
Любуемся его выражениями. Интересуемся назидательностью его смысла.
Око далеко отличает прости - Многоездный тракт в пыли являет рающуюся по зелёному лугу контраст зрению пыльную дорогу.
Деревенским девкам навстречу Пёстрые толпы сельских ореал идут цыганки. Сретаются с смуглыми ватагами пресмыкающихся фараонит.
Жалкая старушка, у которой на Трогательный предмет лице были написаны уныние сострадания которого уныло и горесть. задумчивая физиономия означала гипохондрию.
Какой благорастворённый воздух! Что я обоняю в развитии красот вожделеннейшего периода!
Как я любил путешествовать. Когда путешествие сделалось потребностью души моей.
Карамзин употребляет пословицы и поговорки, но правда в ограниченном количестве: «Себя казать и других смотреть», «незнакомец поклонился на все четыре стороны», « не верил глазам своим», «я не вольна сама себе».
«Карамзин имел огромное влияние на русскую литературу, - писал В.Г. Белинский, - он преобразовал русский язык, совлекши его с ходуль латинской конструкции и тяжёлой славянщины и приблизив к живой, естественной, разговорной русской речи. Он распространял в русском обществе познания, образованность, вкус и охоту к чтению. При нём и вследствие его влияния тяжёлый педантизм и школярство сменялись сентиментальностью и светскою легкостью, в которых много было странного, но которые были важным шагом вперёд для литературы общества».